Только не ты + бонус

Александр обидится, решив, что я от него отвернулась, но однажды поймет, что это не так. На самом деле, все наоборот: я уезжаю, потому что в моем присутствии он сам не свой. Оборачивается на меня, анализирует каждый шаг, каждое слово. Я помню его другим, я хочу его другим. Настоящим. Разным. Я уже вижу в нем все самое лучшее и не хочу, чтобы он менялся из-за меня. Да, с ним порой очень сложно, временами он невыносим, но я влюблена в каждое из его противоречий. В него, отвратительного, мстительного, щедрого, невероятного, любого. Ему не надо притворяться и ломать себя.

Особенно, когда рядом враги.

Александру не справиться с ними, если он постоянно оборачивается на меня. Со мной рядом он проиграет. Может быть, в будущем все будет по-другому, но не сейчас. Мы не успели, не накопили доверия к тому моменту, когда грянула следующая гроза.

Пауза.

Александру нужна пауза, чтобы быть безжалостным и сильным, чтобы завершить игру.

Мне нужна пауза. Покой. Работа. Якорь. Независимая точка опоры, чтобы найти себя.

Пауза, после которой станет понятно, кто он и кто я, и что мы такое вместе.

Александр должен разобраться в своей жизни, не оглядываясь на меня. А я — на него.

Захлопнув планшет, кинула его в чемодан, когда за спиной раздался хриплый голос Александра.

— Бежишь?

— Нет. Да… Если я останусь, ты не справишься. Мое присутствие делает тебя слабым. Ты пытаешься щадить мои чувства, притворяться лучшей версией себя. Это неправильно. Я уеду в Лондон, а ты возьмешь их всех за горло…

— Не объясняй! Я хочу, чтобы ты уехала.

— Хочешь?

— Да. Тебе не место в этом дер+ме. Дай мне немного времени, чтобы во все разобраться, а потом вернемся к тому, что было. Забудь, что я просил не отворачиваться от меня. Сейчас ты должна отвернуться. Я прошу тебя отвернуться. Так будет лучше. Я позабочусь о тебе. Завтра отвезу тебя в город, ты пока поживешь в моей квартире, Лоренс приставит к тебе охрану. Как устроишься, я помогу с поиском работы. Возможны несколько вариантов…

— Нет, не так. Я уеду сегодня на поезде в 19:30, после отбытия курьера. Остановлюсь у Люкаса, а дальше будет видно.

— Даже так? — спросил, отступая на шаг.

— Вчера я сказала тебе, что должна сама разобраться в своей жизни, а ты в своей. Сейчас это как никогда актуально. Так будет правильнее. Ты решишь свои проблемы, не оглядываясь на меня. Мы остынем, вернемся к обычной жизни, а потом… посмотрим.

Александр смотрел на меня и молчал. Потом с видимым трудом разжал челюсти и спросил: — Ты хотела покататься на лошади?

Мне совсем не до катания на лошадях, но это лучше, чем обсуждать будущее. Оно придет само, хотим мы этого или нет.

Увы, оказалось, что талантом к верховой езде я не обладаю. Километровая прогулка на лошади в объятиях Александра стала моим единственным достижением, да и то, я впилась ногтями в его бедра с такой силой, что остались следы.

Я уже говорила, что не вписываюсь в его жизнь?

Никак.

Зато это позволило нам провести несколько часов, не углубляясь в бесполезные разговоры. Я уезжаю, а он остается и завершает игру. Точка.

Ровно в 16:27 мы вошли в дом его родителей. Все уже были в сборе, и атмосфера не потеплела ни на градус. Кара сидела на диване со страдальческим выражением лица и закатанным рукавом, изображая из себя жертву. Время от времени она поглаживала пластырь на сгибе локтя, как доказательство жестокости недоверчивого Александра.

Раскрытый пакет лежал на окне, где мы его и оставили. Бертрам подошел, покрутил в руках упаковку, проверив ее герметичность. Прочитал инструкции. После него подошел Александр и проверил то же самое. Так они и стояли рядом, подозрительно глядя на упакованные материалы.

Я вымыла руки и разложила содержимое пакета на подоконнике.

Чувствуя себя фокусником, достала инструкцию и объяснила собравшимся процедуру, хотя никто не проявил к ней должного интереса. Бертрам сверлил взглядом Александра, а Кара скучающе листала журнал мод.

Фрея посмотрела на меня острым взглядом, словно кольнула под ребро, но ее эмоции сразу же остыли, и она отвернулась, теребя букет сухих камышей.

— Пока я готовлюсь, Александр должен заполнить данные на конверте и подписать информированное согласие. Кара уже все сделала.

Он шелестел бумагами за моей спиной, никто не говорил ни слова.

— Готовы? — подошла к Александру, держа в руках стерильные тампоны на палочках и маленький стаканчик.

Бертрам усмехнулся и махнул рукой, разрешая мне приступать. Стаканчик он поставил прямо перед собой, да и вообще руководил всем действом, словно тамада на свадьбе. Кара продолжала листать журнал, притворяясь, что происходящее ее не касается. Я наклонилась к Александру и провела по внутренней поверхности щеки широкими мазками. Он поморщился, касаясь щеки языком.

Остальные собрались вокруг столика, на котором сохли тампоны. Бертрам смотрел на них так, словно одним взглядом мог изменить ДНК.

— Доминик приготовил тарталетки с лососем, мятное желе и грибной суп, — нарушила тишину Фрея.

— Все, как я люблю! — усмехнулся Бертрам и поднялся на ноги, не прислушиваясь к ее слабому «да, как ты любишь».