Только не в этот раз

Когда все были на месте и появилась возможность внимательно рассмотреть задержанного, то взору сыщиков представился молодой человек двадцатидвухлетнего возраста, ранее уже успевший побывать в местах лишения свободы, где отбывал срок за причинение тяжкого вреда здоровью случайному человеку. Довольно быстро было установлено, что является Кафтановым Алексеем Германовичем. Рост этого человека близился к среднему и имел длину сто шестьдесят четыре сантиметра; был он достаточно худощав, но при этом в нем чувствовалась невероятная жилистость, очевидно, в тюрьме он допускался до спортивных снарядов, где смог укрепить свою силу; его серенькие маленькие глазки бегали, как у мышки, попавшейся в лапы к прожорливой кошке, и не выражали ни ума, ни прозорливости, а походили более на преданные, собачьи, излучающие невероятную верность; лицо выглядело худым и продолговатым, где щеки ввалились, как после долгой принудительной голодовки; волосы на голове были не более двух миллиметров, и определить их подлинный цвет было довольно проблематично – с уверенностью можно было сказать только одно, что он не являлся блондином, так как его «ежик» имел гораздо больше темной окраски; руки да и все его тело имели многочисленные татуировки очевидной тюремной направленности.

Изучив его внешность и ознакомившись с личными данными, Роман перешел к тому, что начал вести с ним привычную «оперскую» работу. Не переставая говорить на очень сильно-повышенных тонах и высказывая в адрес захваченного преступника всевозможные, вполне осуществимые к применению, совсем нешуточные угрозы, Киров делал большой упор и предпочитал в этом случае повторяться, что в камеру тот «заедет» конченым педерастом. Он орал так, что жутко становилось даже присутствующему при допросе Никите, а также всем остальным, кто невольно попадал в непосредственную близость к кабинету оперативников. Создавалось впечатление, что старший оперуполномоченный вовсе не устает.

Через час его умопомрачительных криков задержанный уже сидел чуть живой и дрожал всем своим телом, словно осиновый лист. «Ну все, кажется, он готов», – подумал про себя опытный сыщик, а вслух произнес:

– «Блин», время половина восьмого – через полчаса пора на развод. Я же только хотел переходить к более реальным, активно насильственным, действиям. Я думаю, к нему необходимо применить пытки, согласно данных НКВД, считавшихся третьей степенью добывания признательных показаний. Как жаль, что то время ушло, и сейчас приходится выдумывать, изгаляться, как заставить человека говорить только голую правду, при этом не причинив ему заметного физического вреда. В общем так: меня часа полтора не будет, а потом я вернусь, и мы снова продолжим. Ты же, Алешенька, пока выбирай, чем будем дальше баловаться – «удушающим» воздухом или же «мертвой» водой.

Закончив свою напутственную тираду, опытный сыщик направился к двери кабинета, открыв которую внезапно остановился и, повернувшись, изобразил на лице задумчивый вид, обращаясь уже к своему напарнику:

– Как ты понимаешь, Ник, на совещание ты сегодня не попадешь: остаешься тут за ним присматривать. Можешь пока пообщаться, может, он тебе чего и поведает. Да, и больно с ним не церемонься, если что – сразу в «рыло».

Только оставив такие, не вызывающие сомнений, распоряжения, Роман наконец удалился. Не успела за ним еще захлопнуться дверь, как Кафтанов тут же, делая жалостливым лицо, обратился к неопытному новобранцу уголовного розыска, почему-то испытывая к нему больше доверия, нежели к Кирову, который в своем запале лишь действовал по стандартной, давно разработанной схеме, изображая теперь систему: «плохой полицейский, хороший полицейский».

– Скажи, начальник, – дрожа всем телом, поинтересовался подозреваемый, – а что означает: «баловаться водой или воздухом»?

– Не знаю даже как тебе и сказать? – слегка задумался Бирюков, про первое он где-то слышал, но еще не узнал, как это все происходит, а со вторым ему пришлось уже познакомиться при допросе несчастного Глебова лично, вместе с тем, чтобы не показаться каким-то неосведомленным, он попытался разъяснить и то и другое: – В обоих случаях тебя обездвиживают. В одном варианте начинают заливать через нос минеральную воду, а в другом – надевают на голову противогаз и периодически пережимают дыхательный «хоботок». Процедуры, скажу я тебе с уверенностью, очень и очень болезненные.

Получив такие подробные разъяснения и представив себе ожидающие его перспективы, Алексей немного подумал и «как на духу» изложил молодому сыщику все подробности своего преступления. Никита заблаговременно не позабыл включить диктофон и видеокамеру, чтобы фиксировать все, что ему сможет поведать убийца, который изъявил желание побеседовать пока без записей, от есть без составления протокола.

В то же самое время проходило обычное утреннее совещание всего «убойного» отдела Управления МУРа, где председательствовал, как и всегда, подполковник Кравцов. Он начал с того, что обратился к дежурившему ночью оперативнику: