Только одна ночь

– Я уволилась.

– Слава богу!

Я выпучиваю глаза:

– Ты же говорила, что я должна остаться! Говорила, что я должна пройти через это, принять власть без уважения! Это твои слова!

– Нет, я говорила, что ты либо должна пройти через это, либо уйти и найти иной путь. Я предложила тебе поработать на себя.

Я трясу головой, смотрю на свой стакан из-под вина, в котором осталось всего несколько капель на дне.

– Я не готова к этому. И у моей фирмы есть привычка наказывать тех, кто избрал этот путь, особенно если они подозревают, что ты можешь увести у них клиентов или составить им конкуренцию. Они зароют меня прежде, чем я успею встать на ноги.

– Хм, не-а, они этого не сделают, – смеется Симона.

– Симона, я видела, как они проделывали это с другими… – начинаю я, но замолкаю.

Конечно же они этого не сделают. Как его одеколон, которым пахло от моей кожи после занятий любовью, запах его протекции все еще силен. Люди чувствуют его. Они в курсе, что это означает.

– А в чем разница? – взрываюсь я. – Если они побоятся наброситься на меня из-за него…

– Кейси, у нас у всех есть в жизни преимущества и преграды. Ребенок, живущий по плану, пользуется своими спортивными способностями, чтобы выйти из замкнутого круга. Женщина с плохими зубами пользуется деньгами семьи, чтобы пойти к ортодонту. Полицейский, имеющий слабость к рыженьким, пользуется своим положением, чтобы прикрыть скандал.

Я скашиваю на нее глаза, и она опять смеется.

– Ладно, может, в последнем сравнении я зашла слишком далеко. Но ты уже получила свою долю преград.

– Например?

– Например, раны, которые никогда не затянутся, – вздыхает она.

Мы обе замолкаем. За стенами ветер качает деревья, ветки скребутся о мое окно. На мгновение мне кажется, что они пытаются вывести на стекле слово «Мелоди».

– Он не может построить за тебя твой бизнес, – говорит Симона. – Учитывая сложившиеся обстоятельства, я думаю, он даже не будет пытаться. Но отношения с ним защитят тебя от несправедливых атак. Твоя компания не имеет права подрывать твои новые начинания. Не приглашай их к боевым действиям.

Я смотрю на жесткий пол у нас под ногами, лишь отчасти прикрытый персидским ковром.

– Мы занимались любовью у меня в кабинете.

– Ты и кабинеты. – Симона хохочет, вспомнив, как в прошлый раз я рассказала ей о том, как мы занимались сексом на рабочем столе Роберта.

– На этот раз все было по-другому. – Я опускаю ногу и трогаю пальцами мягкий ворс. – Не грубо, или игриво, или замысловато, как это временами случалось. На этот раз были только он и я, мы касались наших душ, наших ран, тех, которые никогда не затянутся… Это было так больно, так нежно и…

Я не заканчиваю предложение. Это воспоминание не стоит у меня перед глазами, я скорее чувствую его. Чувствую его теплые губы на моих губах, его руки на моей обнаженной коже. Чувствую, как утыкаюсь лицом ему в шею, чувствую соленый вкус его слез. В его крепких объятиях я была и защищена, и сама защищала, и на один краткий миг все встало на свои места. Вещи обрели смысл, я знала, кто я, что мне нужно, какова моя цель в жизни.

И я знала, где мое место. Прямо здесь, на полу моего кабинета, в его руках, делая все… правильным.

Симона внимательно смотрит на меня. Мне не надо заглядывать ей в глаза, чтобы увидеть в них заботу.

– Это еще одна рана, – шепчу я. – И она болит. Так болит, что я не могу стоять, не могу дышать.

– Но ты дышишь, Кейси, – отвечает Симона. Она гладит меня по руке, утешая. – Ты дышишь сквозь боль.

Я киваю и вновь разражаюсь слезами. Но на этот раз у меня есть Симона, и она поддерживает меня.

Симона. Моя сестра.

Глава 17

Дни складываются в недели, недели – в месяцы. Никаких вестей от него нет. Рана не заживает, она все сильнее вгрызается в легкие, я ощущаю ее с каждым вздохом.

Но я уже не так часто вздыхаю.

Поначалу я считала предложение Симоны начать свой собственный бизнес глупым, даже вредным. Разве не из-за этого я порвала с Робертом? Потому что он принуждал меня играть по моим собственным правилам, а я хотела играть по правилам, которые высечены в камне другими людьми?

Потребовалось несколько недель без работы, чтобы осознать – нет, все было совсем иначе. Роберт хотел, чтобы я играла по его правилам. Дейв хотел, чтобы я играла по правилам, установленным в другое время, в другом месте, в мире, который существовал только в мужских клубах, куда теперь ему не было доступа.

Этого я тоже не хочу.

И вот тогда я поняла, что впервые в жизни мне не обязательно бросаться из крайности в крайность. Мне не надо делать страх своим любовником, но и бежать от него тоже не стоит. Если я смогу просто начать смотреть ему в лицо, найти золотую середину… то место, где ты устанавливаешь некоторые правила, но не все… тогда, может статься, все будет хорошо.