Только он

– В принципе да. Хотела бы сегодня, – продолжила она, но уже не слишком решительно, выбирая между двумя противоположными стремлениями: закончить разговор, потому что, похоже, Шарицкому сейчас не до чужих проблем, явно своих хватает, или непременно встретиться и выяснить, что же там у него происходит.

– Что-то срочное? – уточнил тот снова.

– Ну-у, не особо. Просто поболтать, – пояснила Алёна и сразу добавила: – Но, если я не вовремя, скажи прямо. Я не обижусь. Даже если вообще не сможешь, тоже не обижусь.

– Да всё нормально, – бодро заверил Шарицкий, теперь уже вполне привычно, и вроде даже улыбнулся. – Никаких проблем. Надо, так увидимся. Я освобожусь через пару часиков и подъеду куда-нибудь к той остановке. Пойдёт?

– Пойдёт. Но, если… – Алёна ещё раз собралась повторить, что он может отказаться и она не обидится, по-честному, а Шарицкий и без слов понял, уверенно перебил:

– Всё! Договорились уже. Я планов не меняю. Через два часа у остановки. Пока.

На условленном месте он появился даже раньше Алёны. Она не по машине определила, просто, подходя, увидела, как дверь одной из тех, что были припаркованы на краю дороги, распахнулась, как Андрюха выбрался наружу, перешёл на тротуар, застыл, поджидая.

По лицу толком ничего не определить, вроде бы не расстроенный, не подавленный, улыбнулся навстречу – всё как обычно. Но, приблизившись к нему, Алёна произнесла в который уже раз:

– Если тебе действительно неудобно или некогда…

А Шарицкий в который раз перебил:

– Алён, ну вот опять ты.

– Но вполне же возможно, – упрямо продолжила она, – что у тебя нет времени. На меня и на мою пустую болтовню.

– Я тебе хоть когда-нибудь такое говорил?

– Так это ж когда-нибудь, – заметила Алёна. – Раньше. Теперь-то по-другому.

Шарицкий проворчал с лёгким осуждением:

– Ну всё. Хватит. Лучше скажи, куда ты пойти хочешь?

– Да без разницы, – Алёна неопределённо повела рукой. – Где посидеть можно.

– И перекусить, – добавил Андрюха.

– Обязательно.

– Поехали тогда, как обычно.

– Ага.

И они поехали, в то самое кафе, в котором сидели чаще всего, устроились за столиком, спрятавшимся за ажурной деревянной решёткой в уголке у окна. Но дело даже не в выборе места поукромней, и без того что-то явно было не так, точнее – не совсем как всегда.

Обычно они болтали почти без умолку, а сейчас больше молчали. Уже и заказ принесли, а Алёна так и не решилась объяснить, зачем вызвала Андрюху, и он не выспрашивал, посматривал иногда рассеянным задумчивым взглядом, но больше пялился в окно или в тарелку. Хотя и Алёна вела себя так же. А ещё не знала, с чего начать. Обычно само собой получалось, без подготовки, а тут будто что-то мешало. Наверное, не оставлявшее ощущение несвоевременности и неуместности.

В конце концов Шарицкий сам поинтересовался:

– Так ты о чём поговорить хотела? Уже не актуально?

– Да нет, актуально.

42

Алёна собралась с мыслями, но начала всё-таки издалека:

– А у вас ведь девушки тоже есть?

– Конечно.

– А с тобой такое случалось? Чтобы какая-нибудь девочка молоденькая из ваших на тебя запала. И ты бы об этом точно знал. Но она бы и не скрывала.

Шарицкий озадаченно приподнял брови:

– Это ты с чего вдруг про такое?

– Интересно просто. Вот что бы ты тогда стал делать?

Но отвечать он не стал, спросил сам, как всегда безошибочно угадав:

– К тебе студент клеится? – И, не дождавшись подтверждения, многозначительно хмыкнул, заявил без тени сомнения: – Но уж с тобой-то наверняка и раньше подобное бывало.

– Да бывало, конечно, – согласилась Алёна. – Но тут – особый случай.

– Совсем неадекватный? Или слишком настырный попался?

– Да настырный – это как раз не самое сложное.

– А что тогда?

– Он – сын Глеба.

– Гле… – Шарицкий не стал договаривать, удивлённо присвистнул. – Вот это номер.

– Тебе смешно? – с наигранным упрёком выдохнула Алёна.

– Да что уж тут смешного? – Он задумался, отхлебнул воды из стакана и предложил, без улыбки, без иронии, спокойно и просто: – А хочешь, я ему морду набью?

Подобных заявлений Алёна никак не ожидала и не поверила, что Андрюха действительно серьёзен. Уточнила с крайне заинтересованным видом:

– Кому ему-то? Глебу или Диме?

– Вообще, конечно… – он прищурился, презрительно дёрнул губой, – как ты назвала? Диме? Чтоб больше не лез. Но могу и обоим. Как скажешь.

– Вау, Шарицкий!

– Думаешь, не смогу?

– Не, не об этом думаю. О том – а как же твои принципы? Ты ж вроде из-за меня не дерёшься, – напомнила Алёна, улыбнулась, но Андрюха по-прежнему оставался серьёзным, как-то даже слишком.

– По такому случаю сделаю исключение. И разве не ты говорила, что теперь-то всё по-другому? Или… – В его глазах неожиданно мелькнула неприязнь. – Подожди! Ты ведь, между прочим, так и не сказала, а сама-то как к нему относишься. К студенту этому. – Шарицкий уставился пристально. – Может, ты от меня другого ждала? Не морду набить, а поддержки. Типа, не заморачивайся, Алёнка, если хочешь, так будь с ним, а на остальное забей. Если такого, то – да, конечно. Поддерживаю.