Только останься моим

Что-то в ее тоне подсказывало: она не передумает. День, который так хорошо начинался, превратился в кошмар. Он не понимал, как она может бросить его, особенно после вчерашней ночи. Но, услышав ее слова, он взглянул в каменное лицо, и ему показалось, что перед ним незнакомка.

Возможно, она приняла его молчание за знак согласия, потому что кашлянула и продолжала:

— Через несколько дней я возьму у папы фургон, чтобы перевезти вещи. А сейчас мне лучше уйти.

Она ушла, а Оливер не мог справиться с болью. Весь его мир рушился.

* * *

Джессика поехала к родителям. Не желая брать машину, которую предложил ей Оливер, она вызвала такси с помощью мобильного приложения и поехала в автосервис. Механик поменял ей аккумулятор. Теперь у нее снова была своя машина на ходу. Она жалела об одном: ей не удастся помочь родителям спасти дом.

Услышав, как пренебрежительно отзывается о ней Оливер при своей матери, она поняла: с ним пора заканчивать. Но все меняла любовь к нему. Невозможно любить его и поддерживать притворные отношения.

Она мелкими глотками пила ромашковый чай, который принесла мама после того, как Джессика все рассказала. Начала с того, как нашла банковское извещение. Не скрыла подробностей своего соглашения с Оливером. Рассказала и о том, что полюбила его. Он же решительно настроен все закончить в конце лета. Так как отец все выходные работал в Техасском клубе скотоводов, он не слышал ее рассказа, который перемежался слезами. При Оливере Джессика сдерживалась. Но, как только она начала все рассказывать маме, слезы хлынули ручьем.

Ракель Льюис поцеловала Джессику в плечо.

— Моя милая девочка, — сказала она со вздохом, закидывая косу за спину. — Надо было сразу спросить меня про то банковское извещение.

— Я ужасно себя чувствовала, ведь вы заложили дом из-за меня, чтобы оплатить мою учебу. — Джессика поставила кружку на столик.

По периметру террасы стояли растения в горшках; зеленые побеги вились между окнами, выходившими на небольшой задний двор. У ее мамы все замечательно росло и цвело.

С одной стороны террасы стояли большие горшки с подсолнухами; на столике стояло кашпо с африканской фиалкой.

— Мы сами так решили. — Ракель развела руками. — Ты сама платила за учебники и несла другие расходы, а мы с радостью вносили суммы, которые не покрывала стипендия.

— Да, мама, но какой ценой? — Джессике стало страшно. Она чувствовала себя виноватой и беспомощной. Она ничем не могла им помочь, а ведь они всегда ее поддерживали! — Вы потеряете дом, если мы не внесем платеж!

— «Мы»? — Ракель выпрямилась. — Джессика, ни о каких «нас» речь не идет. Счет должны оплатить мы с твоим отцом, и мы давно решили: если не удастся заплатить вовремя, выставим дом на продажу.

— Продадите дом?! — Взволнованная Джессика вскочила с места. — Нельзя продавать ваш дом, ведь вы его любите!

— «Любим»? — Мама усмехнулась. — Доченька, дом — это просто стены и крыша, в которых находилось то, что гораздо важнее — моя семья. А теперь, когда ты выросла, нам не нужны ни лишняя спальня, ни участок.

— Мама, ты, наверное, шутишь. Не пытайся меня утешить, потому что…

Ракель встала и взяла руки Джессики в свои.

— Милая, я люблю тебя, но наше решение с тобой не связано. Ты выросла, у нас с отцом появилось время, и мы хотим жить своей жизнью.

— Какой жизнью? — Неужели она так мало знала о своих родителях?

— Нам нравится жить на ранчо, — улыбнулась мама. — Мы и так проводим там много времени…

— Вы не будете скучать по своему дому? — Джессика пытливо заглянула в мамино лицо. Может, мама говорит так, чтобы Джессика не чувствовала себя так плохо из-за того, что им придется продать дом?

Мама улыбнулась и вздохнула.

— Я не буду скучать по трубам, которые нужно чинить, и крыше, которую нужно менять. Когда у тебя свой дом, всегда есть что ремонтировать. Теперь мы сможем откладывать деньги на отпуск и путешествовать в свободное время. — Волнение в мамином голосе убедило Джессику: родители в самом деле не против продажи дома.

Она была бы рада, если бы не разрыв с Оливером. Как странно! В ее притворной помолвке не было необходимости. Оказывается, родители не нуждались в ее помощи.

— В таком случае, мама, я рада за вас. — Джессика глубоко вздохнула. Горечь потери тяжело давила на нее. — Жаль, что я сразу не пошла к тебе. Тогда я бы не заключила безумную сделку с Оливером…

— Но вы так или иначе все равно увиделись бы после той первой встречи, когда в вас как будто ударила молния, — возразила мама, беря в руки кашпо с фиалкой. Осмотрев цветок, она оборвала старые и больные листья у основания. — Судя по всему, вас соединяет страсть. Вы бы все равно придумали, как встретиться после вашей бурной ночи, пусть даже и не ради ложной помолвки.

Джессика вспомнила вечер на колесе обозрения, свою радость после того, как он нашел ее и приготовил ей сюрприз на ярмарке. Отчасти поэтому она и согласилась изображать его невесту. Ей хотелось ради разнообразия оказаться в его мире. Она не имела права попрекать его богатством, ведь и сама мечтала пожить его жизнью.