Только после Вас. Всемирная история хороших манер

Входя в магазин, всегда нужно здороваться с продавцом. Не поприветствовать человека, стоящего за прилавком, грубо и невежливо. Если же продавец говорит по телефону, достаточно просто кивнуть ему. Когда вы с кем-то здороваетесь во Франции, у вас есть три варианта: обменяться рукопожатием, поцеловаться или же просто сказать «Bonjour». Имейте в виду, что обниматься тут не принято.

Целоваться в качестве приветствия кажется вам странным? Но помните, что точно такую же реакцию у местных жителей вызовут объятия. Во Франции подобное допустимо лишь по отношению к возлюбленным, ну или, может быть, к самым близким друзьям. Большинство французов смутится, если вы попытаетесь их обнять. Этот жест считается здесь чересчур интимным.

Бенджамин Хюи.

Искусство французского приветствия

Разумеется, все мы хотим стать стильными и уверенными в себе, каковыми и обещают сделать нас пособия по этикету, однако история возникновения различных форм приветствия выставляет «любвеобильность» этих жестов в несколько ином свете. Многие из нас автоматически поднимают правую руку при встрече со знакомым. Этот обычай мы унаследовали от римских легионеров, которые выбрасывали вперед правую руку, демонстрируя, что в ней не зажато оружие.

Те же корни и у рукопожатия: когда в былые времена один человек протягивал другому руку, он хотел показать, что в ней нет, к примеру, ножа. Рукопожатие стало распространенной формой приветствия в Европе только в XIX в. До этого оно долгое время оставалось символическим жестом, который использовался как знак дружбы при заключении тех или иных социальных договоров, например как жест примирения после ссоры или при скреплении сделки. Именно так, кстати, и произошло выражение «ударить по рукам», которое означает «заключить сделку».

Приветственное поднятие шляпы тоже слегка попахивает мертвечиной. В Средние века рыцари в знак того, что они не имеют дурных намерений, должны были снимать шлем в присутствии правителя или друзей – ведь таким образом воин сам подвергался смертельной опасности. На популярность этого приветственного жеста повлияли также масштабные эпидемии, которые в те далекие времена распространялись с ужасающей быстротой именно благодаря другим способам здороваться, а именно поцелуям и рукопожатиям. Куда более безопасным было просто приподнять головной убор. Также торжествующее восклицание «Ура!» изначально представляло собой вовсе не радостный возглас. У турецких янычар существовал обычай приветствовать султана криками «Ура!». Это, однако, был боевой клич, означавший «Убейте их всех».

Сама привычка здороваться изначально являлась попыткой контролировать агрессию окружающих, чтобы сохранить таким образом себе жизнь. По мнению Десмонда Морриса, любая ситуация, в которой мы должны поприветствовать другого человека, неважно, в насколько неформальной и дружелюбной атмосфере это происходит, на самом деле чревата непредсказуемостью: попросту говоря, мы никогда не знаем наверняка, как будет себя вести тот или иной человек и насколько он изменился со времени нашей последней встречи, если даже мы были знакомы прежде.

Норберт Элиас в своей цивилизационной теории описывает опасность, бесконтрольность и импульсивность средневекового бытия в следующих поэтических строках: «Это была опасная жизнь, и никто не пытался заглянуть в будущее. Если кто-либо в том обществе не стремился полной чашей испить любви и ненависти и не хотел метать кости в игре страстей, то отправлялся в монастырь: в земной жизни он был так же потерян, как человек будущих веков, который, живя при дворе, не мог сдерживать свои порывы и прятать, облагораживать свои эмоции».

Правила поведения были предосторожностью против насилия. Запутанный придворный этикет и разнообразные приветственные ритуалы, которые затем переняли и другие слои населения, появились на свет как следствие той опасной жизни, которую люди вели в Средние века. Тогда еще не существовало государственной монополии на насилие, регулирующей поведение простого народа, и постоянно велась своеобразная война «всех против всех». Поскольку мир был поделен на черное и белое, врагов и друзей, то поведение и манеры должны были сразу указывать, к какому лагерю принадлежал тот или иной человек.