Только позови

Помещение управления роты было уже не то, что раньше. При Преворе сюда частенько заглядывали сержанты со всей роты, чтобы пообщаться и выпить кружку кофе. Теперь их здесь не жаловали, а кофе вообще предназначался только для офицеров, даже писарям не доставалось. Вдобавок единственный телефонный аппарат в роте стоял в кабинете у Мейхью, и, когда Лэндерсу или первому сержанту надо было позвонить, приходилось каждый раз идти к нему.

— Я знаю, что вас здесь считают незаменимым, сержант, — говорил Мейхью, восседая за столом. — О вас даже наверху наслышаны. — Он улыбнулся. — Однако я усматриваю непорядок с вашим положением. В штатном расписании вы проходите командиром отделения. Но в своем взводе вы практически ничего не делаете, заняты здесь, в канцелярии. Между тем помощник ротного писаря по штатному расписанию — капрал. Придется это поправить. Лейтенант Превор вообще был неосмотрителен с назначениями, — заключил он с улыбкой.

Лэндерс кипел от злости, но изо всех сил старался не терять самообладания.

— Понимаю, сэр, — ровным голосом сказал он, помедлив. — В таком случае понижайте меня хоть сейчас. Я на должности не напрашивался и за звание не цепляюсь. Готов продолжать теперешнюю работу и капралом. А можете и в рядовые разжаловать, и я вернусь в свой взвод. — Он помолчал. — По правде говоря, в вашей роте я даже предпочитаю быть рядовым.

Мейхью не сумел скрыть удивления, но тут же напустил на себя строгий вид.

— Нет, мне это ни к чему. Пока продолжайте исполнять свои обязанности, а там посмотрим. Как по-вашему — первый сержант и ротный писарь тянут?

— Нет, сэр. И начстоловой, и сержант по снабжению тоже не тянут. Им надо помогать.

— Понятно. Продолжайте работу и помогайте им. Учите. Вопрос о переводе во взвод отложим. Это все, сержант. Можете идти.

— Есть, сэр, — отчеканил Лэндерс и, подумав, добавил язвительно — Благодарю вас, сэр.

Мейхью не заметил иронии.

Лэндерс вышел на улицу и присел в сторонке, чтобы успокоиться. Туп он как пробка, этот Мейхью! Небось приходится родственничком какой-нибудь шишке. Он ведь не мог не знать, что сделал Лэндерс для 3516-й, даже наверху знали. Какого же дьявола он изгиляется и настраивает против себя человека, который ему нужен?

С этого момента и началась между ними настоящая родовая вражда — затаенная со стороны Лэндерса и неприкрытая со стороны Мейхью. Лэндерс поубавил служебный пыл, сам реже оставался по вечерам и реже натаскивал других. Ни Мейхью, ни кто другой не имел права приказать ему ковыряться с бумагами после ужина — иначе и на инспекцию можно напороться. Первый сержант и писарь, не понукаемые Лэндерсом, тоже были рады смотаться пораньше. Кроме того, Мейхью взял за правило запирать командное помещение на ключ, а основные документы для работы хранились именно там. Кончилось тем, что Лэндерс зачастил в кино или в филиал гарнизонного военторга выпить пива или просто болтался до отбоя и думал о женщинах. Последние недели он начал здорово тосковать без них.

Один раз ему удалось поговорить о том, что происходит в роте, с Превором. Они встретились случайно, когда уже темнело, около казармы и постояли на холоду. Лэндерсу хотелось, чтобы Превор освободил его от негласного обещания не поднимать бузу. Тот поначалу сопротивлялся, но в конце концов уступил.

— Что вы имеете в виду — «поднять бузу»? Куда уж хуже буза, если вы перестали обучать людей. Все остальное будет открытым саботажем. Вы на это не пойдете — и правильно сделаете.

— Я могу плюнуть на все и вернуться в строй рядовым, — гнул свое Лэндерс. — Пусть тогда повертится.

— Вам же хуже будет.

— Посмотрим.

— Сами знаете, как там.

— Ничего страшного. Лучше уж ворочать канистры с горючим, чем вкалывать на этого сукина сына.

— Боюсь, вы иначе запоете, когда наворочаетесь.

Лэндерс мог сделать кое-что еще, о чем поостерегся сказать Превору, а именно: бежать из части, дезертировать. Вот когда заварится настоящая буза. Лэндерс едва сдерживался, но не хотел посвящать лейтенанта в свои планы. После разговора с Превором у него даже настроение поднялось. Хотя Превор как будто освободил Лэндерса от обещания, данного им самому себе, он тем не менее решил выждать.

Однако в конце концов у него лопнуло терпение, и это произошло из-за телефона. С самого начала аппарат находился в комнате командира роты. При Преворе не было никаких сложностей. Когда звонили в роту, трубку брал любой, кто был поближе, чаще всего сам Превор, потому что телефон стоял у него на столе. С первого же дня Мейхью ввел новый порядок. Он никогда не поднимал трубку сам. Даже когда просто сидел у себя за столом, то звал: «Сержант, подойдите к телефону!», и Лэндерс или кто другой в соседней комнате вынужден был бросать дела и спешить к Мейхью. Почти всегда вызывали ротного.