Только про любовь

Ростом он выше шести футов, прикинула Катринка, с широкими плечами, узкими бедрами и той уверенностью в своих физических возможностях, которая свойственна спортсменам. Его не назовешь красивым, подумала она. Впрочем, нет, вполне можно, поправила она себя. Его карие глаза были слишком близко посажены, нос казался великоватым для его продолговатого узкого лица, и, хотя зубы у него были прямые, улыбка искривляла его губы, а рот казался асимметричным. Но, несмотря на все эти недостатки, его лицо было притягательным, улыбка чудесной, и в нем была какая-то жизненная сила, какая-то исполненная энергии самоуверенность, что-то, невольно подталкивающее к мыслям о сексе. И все это, решила Катринка, было очень привлекательным.

– А почему японский? – спросила она.

– В один прекрасный день – и совсем скоро – Япония станет мировой экономической державой номер один.

Катринка очень в этом сомневалась.

– Мощнее Соединенных Штатов?

Он улыбнулся своей асимметричной улыбкой и кивнул.

– Да, как ни трудно в это поверить.

– И Германии?

– Гораздо. – Она нахмурилась, а он рассмеялся. – Вы, наверное, думаете, что я не очень-то представляю себе то, о чем говорю, не так ли?

– Вы, безусловно, много размышляли обо всем этом, – вежливо ответила она.

– Да, наверное, больше, чем вы даже думаете, – сказал он, находя и ее, и ее акцент просто обворожительными. Остаток пути он использовал для того, чтобы объяснить ей, на чем основана его уверенность. Хотя ему и не удалось ее убедить, но его познания произвели на Катринку соответствующее впечатление, и ей было приятно, что он быстро перешел от ничего не значащей беседы к чему-то по-настоящему интересному. Он так же, как и она, не любил попусту тратить время.

Когда они прибыли на станцию, он быстро открыл дверцу, выскочил из вагончика и протянул ей руку, чтобы помочь выйти. Катринка оперлась на его руку и успела почувствовать, какая сила скрыта в этой руке. Они быстро подхватили свои лыжи и направились к склону.

Он надел свою шерстяную шапочку, встал на лыжи и наблюдал за тем, как она приводит в порядок свой костюм.

Господи, подумал он, она просто великолепна. Ее плотно облегающий тело лыжный костюм ничего не утаивал, и он восхищался ее длинными ногами, стройными бедрами, высокими круглыми ягодицами, тонкой талией, волнующей линией полной груди. А ее лицо. Кожа гладкая, как лепесток розы, глаза… он никогда еще не видел глаз такого цвета, такой нежной и сияющей голубизны, подобной безупречной бирюзе. Когда она надела темные очки… это было… ну, в общем, как если бы туча закрыла небо. Он усмехнулся про себя. Поэтическое настроение – он давно его не знавал.

Надевая перчатки, она слегка поежилась.

– Холодно? – спросил он, не скрывая удивления, так как солнце светило вовсю и он чувствовал себя вполне комфортно.

– Я почти ничего не надеваю под костюм.

– Это я учту, – сказал он, улыбаясь. Хотя она не до конца уловила смысл его слов, но все же поняла вполне достаточно, чтобы вспыхнуть и разозлиться на себя. Она уже забыла, что может так краснеть.

– Я терпеть не могу, когда что-то стесняет мои движения. Как только я начну кататься, все будет в порядке. До встречи… – сказала она и заскользила так быстро, что он просто растерялся.

– Подождите… – крикнул он. – Черт побери, – пробормотал он, разозлившись на свою несообразительность. Почему он во время этого долгого подъема, вместо того, чтобы обсуждать экономические проблемы, не узнал хотя бы, как ее зовут и где он может ее найти? Обычно он не жаловался на нерасторопность, но тут он не мог и предположить, что она так стремительно умчится. Большинство других девушек подождали бы. Эх, ты, самоуверенный сукин сын, подумал он и помчался в погоню, намереваясь спуститься вслед за ней к подножию горы и там выяснить все, что ему необходимо.

Однако вскоре он понял, что у него нет никаких шансов догнать ее. Он увидел, с какой уверенностью и скоростью она скользила вниз, с каким мастерством исполняла повороты, как точно рассчитанными движениями тела взлетала в воздух. В последний раз он увидел ее, когда она съезжала с гребня горы и, совершив рискованный прыжок через огромный валун, вновь заскользила вниз по склону. К тому времени, когда он добрался до этого гребня и осмотрелся, она уже умчалась по одной из трех расходящихся в разные стороны горных трасс.

Вместо восхищения он испытал досаду, вернее, некий намек на нее, и тем не менее это чувство было достаточно определенным, чтобы он мог обмануться. Он был хорошим лыжником, но она каталась еще лучше, гораздо лучше, и то, что он с подобающей легкостью мог бы принять в тренированном спортсмене-мужчине, чертовски раздражало его в женщине, о которой ему ничего не было известно. К тому же ей явно изменил вкус, когда она уехала, не дав ему возможность узнать ее имя и номер телефона.

Глава 22