Только про любовь

Надо будет сказать ему все как можно скорее, думала Катринка, продолжая плакать. Она ему скажет, когда его выпишут из больницы, когда он окрепнет. Она страшилась этого разговора, боясь причинить боль и ему, и себе. Она будет ужасно скучать по нему, по его обществу, поддержке, по звуку его голоса, распевающего чешские песни, по его худому лицу, которое она привыкла чувствовать рядом. Он придавал ей устойчивость и спокойную уверенность с тех пор, как она покинула Чехословакию. Ей будет очень одиноко без него.

Глава 21

– Катринка, дорогая, ты не спишь? Можно к тебе?

Тихий стук в дверь и голос Натали прервали тревожные размышления Катринки о Франте и о будущем. Вскочив с кровати и ступая босыми ногами по ковру, она заторопилась к двери, которую теперь запирала с той поры, когда какой-то подвыпивший постоялец надумал нанести ей визит. Тогда ей удалось уговорить его уйти, но это происшествие ее все-таки испугало.

– Ты действительно опоздала, – сказала Катринка, когда Натали вошла в комнату. Подруги расцеловались. – Я тебя давно жду.

Натали пожала плечами.

– Все авиарейсы отложены из-за воздушной бури. Боже мой, вы только посмотрите, как она одета.

Катринка усмехнулась.

– Ты что, все время носишь шелковое белье, даже когда одна мерзнешь в постели? – Так как Натали плохо понимала немецкий, а Катринка еще хуже французский, они более или менее сносно общались на английском, который обе когда-то изучали в школе, обильно используя при этом интернациональную лексику.

– Конечно, дорогая. Нужно держать марку, даже для себя.

Когда Катринка вернулась в постель, Натали устроилась в кресле и спросила ее осуждающе:

– Ты плакала?

– Да так, без особой причины. Ты приехала одна?

– Неужели я проделала бы этот путь только для того, чтобы покататься на лыжах? Жан-Клод здесь, в «Замке». Вместе с женой, – добавила она огорченно.

Натали Бувье руководила закупками женской одежды для «Гэллери Жиллет», известнейшего парижского универмага, являвшегося частью торговой фирмы «Ж.К. Жиллет», в которую входил также ряд универмагов в Лионе и Марселе, а кроме них еще и виноградники и специализированные гастрономы. Она была любовницей Жан-Клода, владельца фирмы, а связь их возникла, когда ей было семнадцать, примерно через год после того, как она начала работать на его виноградниках в Шассани, где родилась. Он впервые увидел Натали, когда та помогала убирать виноград, и решил, что эта девушка создана для чего-то более интересного, ну, скажем, хотя бы для него. Коллекционер хорошеньких девушек, Жан-Клод увез Натали в Париж, снял ей квартиру недалеко от Люксембургского сада, покупал наряды, обучал надлежащим манерам и хорошей речи и устроил на работу в «Гэллери Жиллет».

Он был уже тогда женат, как, впрочем, и сейчас, хотя его жена «все понимала», как объяснила Натали, рассказывая Катринке эту историю, что напомнило Катринке отношения Мирека и Власты Бартош.

– А ты смогла бы вот так же «все понять», если бы была на месте жены? – как-то спросила ее Катринка, когда они с Натали стали уже добрыми подругами.

– В зависимости от обстоятельств.

– Каких же?

Натали слегка наморщила свой изящный прямой носик.

– О-ля-ля, сейчас попробую объяснить. Мне кажется, в зависимости от того, продолжала бы я его любить или нет. А может, от того, был бы у меня кто-нибудь на стороне. – И усмехнулась: – А ты?

– Нет, мне кажется, я бы не смогла, – ответила Катринка. – Я бы этого не вынесла. – Ее связь с Миреком Бартошем дала ей урок на всю жизнь: в неверности нет романтики – она разрушительна. В любовном треугольнике, в конце концов, кто-то страдает, и страдает очень тяжело.

Быстрому восхождению по ступенькам карьеры к своему теперешнему блестящему положению Натали была обязана не только своим отношениям с Жан-Клодом. От природы она была умна, честолюбива, все схватывала на лету, обладала врожденным вкусом и умела почти безошибочно предсказать движения моды. Даже если бы Жан-Клод и не спал с ней, с его стороны было бы весьма проницательно помочь ее продвижению, и он именно так и поступил. Просто никто другой не мог бы справиться с этой работой лучше, чем она, хотя ее коллеги якобы не замечали этого и приписывали успех Натали – как и большинство женщин – лишь тому, что она сожительствовала с боссом. Можно подумать, что лебезить перед ним, как это делали они, более достойно для продвижения по службе.