Только работа, никакой игры

– Я сделал тебе больно? – тихо спросил он. Его беспокойство усилило мои эмоции, и мне потребовалось немало усилий, чтобы не показать этого на моем лице.

– Становится все лучше. – У меня было чувство, что настоящая боль еще впереди, утром, когда суровая реальность ударит меня по лицу. – А теперь можем мы поспим?

Он кивнул, но выражение сожаления и вины не исчезло, и я знала почему: он тоже думал о завтрашнем утре.

Я поцеловала Ксавье один раз, легко, нежно, затем прижалась щекой к его твердой груди. Он повернулся, и свет погас. Мне потребовалось некоторое время, чтобы почувствовать усталость, и еще больше времени, чтобы заснуть.

Глава 14 Эви

Солнце щекотало мне лицо. Я открыла глаза, глядя на знакомый горизонт, на синее небо позднего лета над мостом Харбор-Бридж. Сразу поняла, где нахожусь, и боль напомнила мне, что произошло. Я слишком часто бывала здесь по утрам, собирая осколки после того, как Ксавье заканчивал со своим последним «завоеванием».

И теперь тем самым «завоеванием» была я, только никто не говорил мне красивую ложь. Кровать сдвинулась под чьим-то весом. Он все еще был здесь?

Надежда затопила меня. Я медленно перевернулась, пока не посмотрела в его сторону.

Его спина была повернута ко мне, широкая и мускулистая. Великолепная мускулатура. Я боролась с желанием провести по ней кончиками пальцев. Облизала губы, не зная, что сказать. Слишком много мыслей крутилось в моей голове.

Я была рада, что не нашла слов, прежде чем Ксавье повернулся ко мне. Выражение его лица заставило замолчать любую романтическую чепуху, которую хотелось произнести.

Я была одной из тех девушек.

Девушек, которых я жалела за то, что они были настолько глупы, что думали, что наконец-то смогут стать той, кто нужен Ксавье. Той, кто изменит образ жизни Казановы. Разве сам Ксавье не высмеивал их идиотские надежды?

Боже мой, я была глупой коровой.

Взгляд Ксавье был настороженным и, что еще хуже, виноватым. Он ничего не сказал, да и не нужно было. Я знала, как это обычно бывает, была там, чтобы проводить девочек или видеть, как Ксавье практически выталкивает их. И я бы не допустила, чтобы до этого дошло. Хотела спасти те крупицы достоинства, которые у меня еще остались. Я выскользнула из постели, потянув за собой одеяло. Не могла смириться с мыслью, что Ксавье увидит мое несовершенство в ярком утреннем свете.

Завернувшись в одеяло, начала собирать одежду с пола, затем быстро вышла из спальни и направилась в гостевую ванную комнату внизу. Моя первая прогулка позора.

Не стала утруждать себя душем. Мне нужно было как можно быстрее выбраться из квартиры Ксавье. Мое самообладание висело на волоске.

Я надела юбку, натянув ее на свои слишком широкие бедра. Потом мои чулки порвались, когда я попыталась их подтянуть. Я бросила их в мусорное ведро и натянула через голову топ и свитер. Надела туфли-лодочки и поспешила из ванной. Ксавье стоял в своей открытой кухне с двумя чашками кофе перед ним, его глаза следили за мной с этим ужасным виноватым взглядом.

Если он думал, что я после полового акта выпью с ним неловкий кофе, то он сошел с ума. Было очевидно, что он не знал, как от меня отделаться. В конце концов, я была его ассистенткой, а не какой-то незнакомкой, которой он мог дать фальшивый номер телефона. Я хотела было сказать что-нибудь вроде «Спасибо за ночь» или «Ты хорош в постели», но поняла, что не смогу этого сделать.

Вместо этого схватила сумочку с дивана и практически выбежала из квартиры, не сказав больше ни слова. Не была уверена, смогу ли когда-нибудь снова встретиться с ним лицом к лицу.

Ксавье

Эви сбежала из моей квартиры, как будто за ней гнался дьявол. Другого способа описать это не было. Не мог отрицать этого: я почувствовал облегчение. Я потер висок. Прошлая ночь была огромной ошибкой. Не первой и определенно не последней, но, возможно, той, о которой я сожалею больше всего.

Я встал и пошел наверх в спальню. Мне нужно было принять душ. Мои глаза остановились на белых простынях. – Черт, – сказал я, остановившись и глядя на не очень белые простыни. Эви была самой смешной женщиной из всех, кого я знал. Она была лучшей ассистенткой, которая у меня когда-либо была. Первой подругой-женщиной. А я послушал свой гребаный член и сорвал ее вишенку.

Она знала меня. Знала, что я не хожу на свидания. Тогда почему я чувствовал себя самым большим мудаком в мире?

Она знала меня. Может быть, для нее это просто секс, легкий способ избавиться от девственности. Блять. Эви была другом. Она была... чем-то большим: моей совестью и спасением задницы. И даже это все еще казалось слишком неадекватным описанием того, что Эви значила для меня.

Звук поворачиваемого ключа дал мне прилив надежды, когда я поспешил на лестничную площадку, но он исчез, когда увидел, что вошла Нэнси, чтобы убрать квартиру.