Только теннис

Не могу утверждать: то ли когда турниры стали по-настоящему большими, появилось много коммерции, то ли, наоборот, коммерция сделала турниры огромными. Но зато в один момент везде сразу изменилось отношение к телевизионной трансляции. На первенстве Франции уже вводится цифровое телевидение, то есть любой зритель, оплатив специальный канал, может, сидя дома, заказать себе матч с того корта, где играет его любимец. Поэтому у каждой площадки располагается собственный комментатор, который любому подключившемуся расскажет о том, что на ней происходит, даже если зритель окажется всего один. То же самое вскоре произойдет и на Уимблдоне. Мне сообщали уже совсем невероятные вещи, которые ожидаются в ближайшем будущем на турнире во Всеанглийском клубе лаун-тенниса. Судя по грядущим изменениям, он будет приносить денег в два-три раза больше, чем сейчас.

Уимблдон - единственный турнир Большого шлема, который не продает рекламу. Только еле-еле проглядывает на зеленых фонах центрального корта - мячи марки "Шлезингер", и то их толком не видишь, да еще есть надпись "Ролекс" - время и счет отмеряется на табло этой фирмы. Другой рекламы нет. На первенстве Франции везде и "Лакост", и "Босс", и чего там только нет. А уж о первенстве США и говорить нечего, там Сити-банк, Манхэттен-банк, еще какой-то банк... Но теперь подразумевается, что, покупая трансляцию с Уимблдона по диджиталу, то есть цифровой видеосвязи, фирма, работающая в Москве, может сама в нее ставить рекламу, все это уже прелести нового телевидения. Естественно, Уимблдон, продавая свои права, но не занимаясь впрямую рекламой, будет получать немалые деньги, сам ничего не рекламируя. Значит, они будут и дальше обогащаться, на что я очень надеюсь, так как спонсор английской федерации - Уимблдон, и моя зарплата начисляется из денег, что заработал самый знаменитый теннисный турнир в мире.

Десять лет назад я называла Маккинроя антигероем Уимблдона. Все же, несмотря на традиции, кое-что в жизни изменилось. Его теперь безумно любят в Англии, ему даже доверяют, неслыханное дело, комментировать турнир по английскому телевидению. Маккинрой был самым хулиганистым игроком, но и самым любимым, а теперь он один из лучших комментаторов в мире. Я с удовольствием слушаю Джона, у него неподражаемый шарм, у него свой стиль, у него, что неудивительно, огромное знание тенниса. Кстати, Алик Метревели как-то во время Ролан Гарроса брал у Джона интервью, и случайно разговор зашел о футболе. Все-таки футбол и Америка - довольно полюсные понятия, но Маккинрой все знал даже о футболе. Из чего я делаю вывод, что он интересуется спортом основательно. Они с Аликом с удовольствием побеседовали о европейском футболе, и у Джона даже оказалось свое видение этой темы. Но прежде всего, конечно, он имеет свой взгляд на теннис. Маккинрой предельно объективен, у него необычный подход к каждому матчу, и даже критические оценки у Джона отличаются от тех, что дают другие. Есть у него любимцы на корте или нет, непонятно.

Когда Маккинрой рассуждает об игре Сампраса, все-таки Питу приятно, кто его оценивает. Сампрас же понимает, что он, конечно, великий, но и Маккинрой далеко не последний в нашем деле, они говорят на одном языке. Поскольку и тот и другой знают, что такое вершина. И ты на ней был, и он был, ты это выигрывал, но и он это выигрывал. Ты знаешь, как выйти на первенстве США в финал и как там надо играть, и он знает. Когда делает замечание Маккинрой, как бы не был знаменит игрок, он вынужден его "проглотить". Я однажды сказала приятелю Маккинроя: "Как же он справедлив", а тот отвечает: "А он и должен быть справедлив, потому что вхож в раздевалку". Это означает вот что: если я вхожу в раздевалку, я могу многое узнать. Когда игроки находятся в раздевалке, комментатору там делать нечего. Где-то теннисисты должны иметь защиту от прессы. В раздевалке ведутся куда более откровенные разговоры, чем на пресс-конференции. Но так как ты любим, тебя уважают, то ты в раздевалке свой. Игроки тебе там много чего расскажут, но нельзя потом совершить даже малейшей оплошности или бестактности.