Только ты

Следователь Марина с видимым интересом прислушивалась к беседе, напрочь забыв, что должна работать сама. Но Кате сейчас было не до нее. Мысль нужно озвучить до конца, а еще лучше делать это вдвоем – тогда сразу и критика, и другие идеи появляются.

– А если он все-таки пошел? – предположила она. – И они поссорились, и он ее задушил, а розочку унес на память.

– Просто жуть какая-то, – сделала огромные глаза Марина. – Задушил и розочку унес на память! А у нее, похоже, сломаны хрящи гортани, – указала практикантка нежным пальчиком со зловещим маникюром в стиле «стилеты».

– Это говорит о том, что убийца – наверняка мужчина, и очень сильный.

– Скорее всего, это ее знакомый, – глубокомысленно заметила Марина.

– Почему вы так решили?

– Ну, вы же сами сейчас сказали – он пошел ее провожать и задушил!

– Мариночка, это только наши предположения, – пояснил Бухин. – Рабочие версии.

– Она же не сопротивлялась. Смотрите, следов борьбы нет, под ногтями чисто.

– Если убийца подошел сзади быстро и она его не слышала, то следов борьбы и быть не может. При удушении жесткой петлей жертва теряет сознание мгновенно!

Марина покосилась на Катю с выражением такого безграничного уважения на лице, что той стало неловко.

– Вы, наверное, давно на оперативной работе…

– Не так уж и давно.

– А я только два месяца в прокуратуре. Еще стажер.

«О господи, – подумала Катя, – в отпусках там все, что ли! На умышленное убийство стажера прислали!»

– А кто вас курирует?

– Сорокина Маргарита Павловна. Она, наверное, ругать меня будет…

«Это уж точно», – подумала Катя, но вслух сказала:

– Не будет она вас ругать. Сейчас все грамотно опишем, запротоколируем…

– Ой, – Марина просияла всем сразу: миловидным личиком, глазами и даже формулярами протокола, трогательно прижатыми к груди. – Помогите мне, пожалуйста, ладно?! Вы такая умная!

Кате стало неловко.

* * *

У Тима сегодня было ночное дежурство, а у нее, как назло, рабочий день закончился почти вовремя. Они могли бы провести этот вечер вместе – сходить в кино или кафе либо погулять в парке… нет, пожалуй, только не в парке.

Жара бабьего лета к вечеру уже спала, и Катя неторопливо шла по улице, наслаждаясь прохладой и тем особенным состоянием природы, которое бывает только в сентябре. Именно в сентябре даже городской, испорченный автомобильным смогом воздух приобретает какую-то особенную прозрачность, а во всей природе чувствуются умиротворенность, равновесие и покой.

Был безветренный час перед самым наступлением сумерек, когда обостряются цвета и запахи. Пронзительно пунцовели петунии на городских клумбах, изливая в воздух свой приторный аромат, а на лиловых сентябринках жужжали трудолюбивые пчелы. Впрочем, мама ей рассказывала когда-то, что это и не пчелы вовсе, а трутни, которых как раз именно работящие пчелы осенью изгоняют из ульев, как ненужный социальный балласт. Рабочие пчелы зимуют, сгрудившись вокруг матки и согревая ее своими телами, чтобы весной она снова могла отложить яйца, из которых и вылупятся новые трутни. А старых, отработавших свое и ненужных уже самцов умные рабочие пчелы, которые почему-то все поголовно самки, не желают кормить долгую холодную зиму. Да, природа, в отличие от людей, не терпит ничего избыточного и лишнего…

Цветы, пчелы и свежий воздух прекрасно отвлекали после тяжелого дня. Она устала – но от работы до дома идти было не так уж долго. Кроме того, по пути можно заходить в магазины – у Тима скоро день рождения… ну, не совсем скоро, в ноябре, но о подарке лучше подумать загодя. Покупать любимому человеку что-то случайное, наспех, она не хотела. Значит, свободный вечер будет потрачен с толком! Мысль присмотреть Тиму подарок настолько ей понравилась, что она даже улыбнулась.

– Кать, привет!

– Привет.

Хорошее настроение пропало, как не было. Он что, шел за ней от самой работы, что ли? Случайно встретиться здесь, у магазина, они просто не могли.

– Что ты здесь делаешь? – хмуро спросила она.

– Ну, просто шел по улице и увидел тебя. Вот, могу проводить до дома, если хочешь. Ты ведь домой идешь?

– Леша, провожать меня не нужно.

– Или давай посидим в кафе, если хочешь. Смотри, вон вроде симпатичная кафешка. Давай зайдем, а?

– Ты и сам понимаешь, что я не хочу с тобой сидеть в кафе.

– Кать, я вообще приехал у тебя прощения попросить.

– Что, вот так запросто бросил все и приехал прощения просить? Плохие сны мучить стали?

Он смутился – говорить высокопарные глупости было совсем не в его стиле. Он был человеком практичным, трезвомыслящим и чуждым излишних сантиментов. Кроме того, он прекрасно умел размышлять логически и делать правильные выводы. Короче, Алексей Мищенко был юристом до мозга костей. Однако эта его бывшая девушка, на которой он когда-то чуть не женился, настолько изменилась… и внешне, и, похоже, внутренне тоже, что в разговоре с ней он постоянно попадал в какое-то глупое положение. Это его злило – он знал, что люди кардинально не меняются. Поэтому та Катя Скрипковская, с которой много лет назад он завел легкую интрижку – можно сказать, от нечего делать, – не должна была себя так вести.