Только ты

– Мариночка, я так не считаю…

– Тогда что мне писать? Что ее убили в другом месте?

– Мариночка, это вы сами должны решать. Вы же следователь… у вас какие дела в производстве?

– Кражи… четыре… хулиганство и… подростки трудные! Очень трудные подростки, понимаете?.. и еще хулиганство… а убийство я не вела… я не знаю… я стажер только… просто дежурная сегодня была!

«Все дежурными когда-нибудь бывают, – подумал Бухин, – но лучше бы сегодня дежурил кто-нибудь другой. Пусть бы та же Сорокина». Однако делать было нечего. Эта Марина была такой потерянной, что ему даже стало ее жалко.

– Ну, вы выясните для начала, мог ли убийца поджидать жертву где-нибудь неподалеку или он, может быть, шел за ней? – Бухин продолжал кидать утопающей спасательные круги, словно добросердечный преподаватель, желающий поставить милой студентке по трудному предмету хотя бы тройку.

– Так мне что, следы искать?..

– Следы мы сами сейчас искать будем! – не выдержав, вмешалась Катя.

– А… очень хорошо… – с видимым облегчением перевела дух следователь.

– А вы посмотрите на труп. Как выглядит странгуляционная борозда?

– Сплошная, замкнутая, горизонтальная… – дрожащим голосом доложила Марина, видимо признав Катерину здесь главной.

– Еще что можете сказать? Какая борозда на вид?

– Я забыла… как это называется…

– Сухая, – милосердно подсказал Бухин.

Катя неодобрительно на него покосилась и продолжила терзать бедную Марину:

– О чем это говорит?

– ?..

– Что душили проволокой, синтетическим шнурком либо веревкой!

Марина только вздохнула.

– На каком уровне странгуляционная борозда? – допытывалась Катя.

– На уровне щитовидного хряща…

– О чем это говорит?

– Что ее задушили…

– Это и ежу понято, что ее задушили, а не застрелили из арбалета! – сказала Катя. – Это говорит о том, что убийца затягивал петлю сзади!

Марина пискнула что-то нечленораздельное, а Бухин начал читать ей подробную лекцию об обязанностях следователя.

Должно быть, Катя уже забыла, как сама когда-то растерялась при виде трупа, потому что ей было совершенно не жаль эту бестолковую Марину, которая занималась хулиганствами и трудными подростками. А вот убитую, примерно свою ровесницу, она, несомненно, жалела. Насильственная смерть – вообще страшная штука. Недаром в церкви несвоевременную кончину человека называют «наглой смертью». Даже в молитве есть: «…и наглая смерть не похитит мя неготового…» Да, одни не готовы к смерти, а другие – к жизни. Вернее – к переменам в жизни. Утром Тим снова намекал на что-то такое… наверняка вечером опять захочет поговорить о семье, о детях, другой работе… Вот она – ее работа… зрелище, скажем прямо, неприглядное. Может, в чем-то Тим и прав?

Молодая ухоженная блондинка в красивом платье лежала среди опавшей листвы, как большая сломанная кукла, выброшенная чьей-то жестокосердной рукой. Одна нога жертвы была неестественно вывернута, рука сжимала бесполезный пучок листьев… «Что же ты делала в этом парке, одна? Откуда возвращалась без провожатых и так поздно?» – подумала Катя. Сумочка несчастной, модная и дорогая, валялась тут же, выпотрошенная не то убийцей, не то побывавшими здесь мальчишками. Во всяком случае, мобильник и какие-либо документы, равно как и деньги, отсутствовали, затрудняя те самые первоначальные следственные действия, которые никак не могла произвести незадачливая Марина. Девушка шла со свидания или с дискотеки, которая каждую ночь гремела неподалеку в парке. Букет из темно-красных роз с позолоченными по краю лепестками лежал примерно в полуметре от тела. Катя подошла и машинально пересчитала цветы. Четыре. Четыре розы. И сразу же возникло какое-то логическое несоответствие…

– Саш, – позвала она. – Розы видишь?

– Угу, – сказал Бухин. – И что?

– Пересчитай.

– Четыре.

– Четыре, – повторила Катя. – Почему – четыре? Всегда дарят нечетное количество. Три, пять… или одну, если хочется цветочек подарить, а денег мало. Только покойникам приносят четное число.

– Ну, это у нас так принято. Вот в Европе, например, цветы дарят дюжинами. Или полудюжинами. А это как раз четное. Четыре – это как раз треть дюжины…

– У нас не Европа, – отрезала Катя.

– Вообще-то я с тобой согласен, – пожал плечами Бухин.

– Значит, можно исходить из того, что букет либо принес с собой убийца и оставил у тела, либо он же унес одну розу на память.

– Логично.

– Розы приметные. Нужно попробовать поискать покупателя, заказывавшего именно такой букет.

– Где искать? Здесь рядом или по всему городу? Кать, это работа неподъемная. Если букет ей подарил поклонник, тогда дело проще. Установим ее личность и сразу найдем. А если убийца его принес, то ничего не получится. Розы на каждом углу продают, и даже если искать именно такие – темные и с позолотой, все равно не найдем. А если и найдем продавца, так он помнить ничего не будет. Слушай, если ей розы поклонник подарил…

– Ты хочешь сказать, почему тогда он не пошел ее провожать?

– Вот именно. Это и странно.

– Она могла и с работы возвращаться. У нее мог быть день рождения, к примеру… плохо, что документов нет.