Только всем миром

— То, что у нас не закрыт вчерашний долг, уже большой непорядок, — уходя, назидательно бросил Чекалин. — Будут новости — тотчас дай мне знать!

В комнате дежурного тем временем появились новые блондины. С каждым из них беседовал кто-нибудь из оперативников.

В коридоре Аркаша Сычев нагнал Чекалина:

— Простите, чуть не забыл! Кудрявцев этот, как говорят соседи, раньше работал в порту.

— В торговом?

— Точно неизвестно. Возможно, в рыбном порту.

— Что значит «раньше»? Вчера, год назад?

— Пока не знаю.

— Постарайся поточнее узнать, очень важно…

Вернувшись в кабинет Исаева, Чекалин тотчас снял телефонную трубку, связался с товарищами, занятыми просмотром личных дел в отделе кадров порта, попросил в первую очередь поискать личное дело некоего Кудрявцева. Зовут Влад, полное имя неизвестно, отчество тоже неизвестно, равно как и год рождения; об исполнении, разумеется, сразу сообщить…

…Так вот оно обычно и бывает То тихо-тихо, стоит дело, словно на мертвой точке, а то вдруг все помчится галопом!

Междугородный звонок из соседней области: коллега, тоже начальник угрозыска, старинный приятель Антон Сибирцев. Сразу быка за рога — дело архиважное, значит.

— Получили, Толя вашу ориентировку по случаю с убийством таксиста. А тут вдруг сигнал: гостила у нас одна жительница вашего города, к сестре приезжала («гостила», «приезжала» — Чекалин автоматически отмечал эти глаголы, увы, прошедшего времени). Так вот, она сказала по секрету сестре, что зять ее на днях пристукнул насмерть таксиста. Так, не так — проверить у меня нет возможности. В 9 часов 40 минут она отбыла рейсовым автобусом номер 212 в ваш город. Прибытие к вам в 14.20. Я думаю, не грех будет ее в пути встретить… береженого, сам знаешь, кто бережет. Да, фамилия этой гражданки Макарычева. Анастасия Егоровна Макарычева…

Уже закончив разговор, Чекалин с досадой подумал, что не спросил — долго ли Макарычева гостила у сестры. Все заслонил собою сам факт, что сведения об убийстве таксиста исходят от Макарычевой. Имечко-то известное, слишком даже хорошо известное! Молниеносный только промельк в голове: как так, позвольте, Семенов, зять Макарычевой, ведь расстрелян! Но тут же память услужливо подкинула: ах да, у Макарычевой ведь еще одна дочь есть — младшая, Эльвира, так, кажется…

Дело Семенова — тому уже лет шесть — было очень громким. И, вероятно, одним из самых страшных, какими приходилось заниматься Чекалину. Бандитская группа состояла из трех человек. Возглавлял группу некто Можайский, человек циничный и жестокий. Семенов, муж старшей дочери Макарычевой, правой рукой его был. Вооружены были, что называется, до зубов: не только пистолеты, но и автомат. Убив водителя такси, они завладели машиной и совершили нападение на инкассатора — среди бела дня, в центре города. Инкассатор, хоть и был уже смертельно ранен, сумку с деньгами не выпустил из рук. Бандитов спугнула милицейская патрульная машина, случайно оказавшаяся здесь. Догнать их не удалось. Такси же — то самое, ради которого они убили шофёра, — спустя время было найдено на одной из проселочных дорог, вдали от города — в состоянии более чем плачевном. Для поимки бандитов был поднят на ноги, по сути дела, весь личный состав областной милиции. Но все безрезультатно: преступники затихли на время, где-то отсиживались, выжидая подходящий момент.

Потом еще одно убийство, и опять с целью завладения машиной; теперь жертвой их стал не таксист, а владелец личных «Жигулей». И в тот же день попытка ограбления Госбанка. Потом — погоня; преследование велось по одной из многолюдных магистралей города. За рулем «Жигулей» был сам Можайский, он гнал машину на смертельной скорости, готовый снести, смять, раздавить любого, кто окажется у него на пути. Во избежание лишних жертв Чекалин приказал тогда открыть огонь по преследуемой машине; сам сделал и первый выстрел, — из «Жигулей» еще раньше того постреливали. Кто-то из оперативников попал в правое заднее колесо, только это и остановило бандитов. Первым из машины выскочил Можайский, автомат на животе, — а вокруг ни о чем таком не подозревающие люди, рядом детская площадка! — Чекалин метил мерзавцу в голову, в голову и попал. Семенов был ранен в перестрелке. Суд приговорил его к исключительной мере.

Такая вот, давно, казалось, быльем поросшая история. Ан нет, выходит, и в сегодняшний день тянутся от нее корешки! И что особенно убеждало в этом — эдакая фамильная, что ли, печать, одинаковость почерка преступников. Тогда убийство таксиста, теперь — убийство таксиста; тогда один зять гражданки Макарычевой, теперь — другой, — какие могут быть сомнения?..