Только здесь и нигде больше

В два часа утра я проснулась вся в поту. Мне опять приснился тот сон. В этот раз Роуз не боролась, чтобы говорить. Ее голос был мелодичным. Заботьтесь друг о друге. Она сказала это так же, как раньше. В этой версии сна я увидела на своей шее ожерелье Джейми. Оно светилось так ярко, что казалось, свет исходил из самого украшения. Я снова слышала два сердцебиения. Положив руку себе на грудь, почувствовала, как кто-то сзади обнимает меня. Я оглянулась и посмотрела в лицо Джейми. Он страстно прижал меня к себе, но его внимание было сконцентрировано на Роуз. Я сосредоточилась на его губах, и он произнес: «Навсегда, я обещаю».

Моей первой мыслью после пробуждения была: «А на мне ли еще ожерелье Джейми?». Оно было там, словно частичка Джейми была со мной. Я встала с кровати и пошла в ванную, выпить воды. Я постояла перед зеркалом ровно две секунды, а потом развернулась и подошла к телефону. Набрала его номер.

— Привет, – протянул он.

Я сделала долгий глубокий вдох.

— Ты не говорил, что тебе во мне нравится.

— Я говорил. Ты просто не помнишь.

— Ну?

— Мне нравится твоя непосредственность и игривость, – голос звучал сонно, но искренне. – Мне нравится, что ты позвонила мне посреди ночи, потому что просто захотела узнать ответ на этот вопрос прямо сейчас.

— Так.

— Помнишь список, который я начал составлять, когда ты еще была здесь?

— Кажется, помню. – Я старалась оттолкнуть от себя все хорошие воспоминания о времени, которые мы провели вместе, но это не сработало.

— Список длинный, но я перечислю парочку пунктов. Мне нравится, что ты не стесняешься своего тела. Боже, я не могу перестать думать о нём. Ты знаешь, каково это — ходить вокруг, когда перед глазами постоянно твое обнаженное тело?

У меня были те же мысли. Джейми стоял перед моими глазами такой высокий, поджарый и мускулистый. Я жаждала почувствовать силу его грубых рук. Иногда закрывала глаза и видела его плоский живот, и дорожку волос, которая вела вниз. 

— Угу, – сказала я, побуждая его продолжить.

— Мне нравится, что у тебя доброе сердце и что ты пытаешься быть решительной. Что ты плачешь, когда ты тронута или задета, или огорчена, или взволнована. Мне нравится, что ты такая воодушевленная, что не ходишь, а буквально летаешь. И что ты была сильной, когда мне было плохо.

— Джейми? – перебила я.

— Да, ангел?

— Ты веришь, что люди созданы друг для друга, и что есть силы, которые мы не можем видеть, но которые сводят нас с такими людьми.

— Это то, во что ты веришь?

— Во что я хочу верить, – прошептала я.

Наступила долгая пауза. 

— Мои родители были так счастливы и так любили друг друга. Они точно были созданы друг для друга. Когда моя мать погибла, отец тоже начал умирать. Он не мог жить без нее.

— Тебе наверняка было тяжело.

— Да, но странным образом это дало мне надежду на лучшее. Я думаю, отец дал мне веру в любовь. Я не могу представить, что мои чувства к тебе не даны мне свыше. Я словно жил в темноте, а ты подарила мне свет. Я только что потерял отца, и надеялся, что вернусь домой, к тебе. Когда узнал, что ты ушла, я был раздавлен. Я, черт возьми, был раздавлен, но не сломлен, потому что у меня еще была надежда. Одна только мысль о тебе давала мне достаточно света, чтобы надеяться.

— На что надеяться?

— Что ты чувствуешь то же самое, и что любовь не покинет тебя, так же как она не оставила меня.

— Я подавлена.

— Пожалуйста, не спеши. Не торопись. Позвони мне, когда будешь готова.

Спустя несколько мгновений, я согласилась с предложением Джейми. За день такие вещи не решаются.

— Хорошо. Сладких снов, – сказала я.

— Они только о тебе.

Мы повесили трубки. Джейми был настоящим сокровищем. Ему досталась тяжелая жизнь, и все же его мудрая душа верила из глубин сердца, что я была предназначена ему.

Выйдя из дома на следующий день, я заметила Дарлин, бездомную женщину. Она что-то продавала на углу улицы. Какая-то одежда, пара обуви и несколько украшений были разложены на толстое шерстяное одеяло. Я сразу же узнала свой черный джемпер и рубашку. А еще чемодан, в который она теперь, по-видимому, складывала вещи.

— Эй! Девушка! – закричала она мне. – Иди сюда. У меня есть то, что тебе нужно.

На мне были туфли Мэри Джейн[35] и черная кожаная куртка поверх черного в белый горошек платья.

Я приблизилась, и она поставила передо мной пару красных ковбойских сапог.

— Ты носишь седьмой размер, ага? – Конечно, она знала, по крайней мере, три пары моей обуви были в чемодане.

— Да.

— Они будут на тебе просто супер.

 — Я не знаю, Дарлин. Ковбойские сапоги – это не мой фасон.

 — Зато ноги не замерзнут.

Я засмеялась. А почему бы и нет? Я чувствовала себя безрассудной.

— Сколько ты хочешь за них?

— Сто баксов.

— Ха. Ты сошла с ума.

— Может и так. Чо предложишь?

— Пять баксов, и я отдам тебе эти туфли Мэри Джейн.

— Пойдет.

Я посмотрела на каблуки сапог; они были совершенно новыми. Отдав деньги и свою пару туфель, напялила сапоги и поплелась в направлении станции L.

— Что это за обувь? – спросила Бет, когда я вошла в редакцию.