Читаем Толковая Библия. Том 11 полностью

"Анания пал бездыханен"..., греч. πεσών εζέψυζε, точнее слав, "падь издше"... — упав, испустил дух, умер. Это был не естественный нервный удар от сильного потрясения Анании от сделанных разоблачений его поступка, а чудесное непосредственное наказание Божие преступнику. "Три чуда в одном и том же случае: одно состояло в том, что Петр узнал то, что совершено было тайно; другое — в том, что он определил мысленное настроение Анании, и третье — в том, что Анания лишился жизни по одному лишь повелению" (Феофилакт). — Тяжесть наказания соразмерна тяжести вины преступника против Духа Св., так как это грех Иудин, грех притом грозивший опасностью целому обществу и потому требовавший примерной кары, "чтобы казнь двоих была наукой для многих" — (Иероним). "Великий страх объял всех слышавших сие" — дело происходило, по-видимому, в общем торжественном, может быть, богослужебном собрании, и упоминаемые далее юноши были, вероятно, обычные служители, выполнявшие разные поручения довольно уже сорганизовавшегося общества, подобно состоявшим при синагогах. Потому эти юноши, как скоро увидали упавшего бездыханным, встали из собранья и без особенного требования, как видевшие в том свою обязанность, приступают к бездыханному и уносят для погребения. В страхе или, может быть, торопливости и неизвестности местопребывания жены или, лучше сказать, по Божественному устроению, последняя не извещается о происшедшем и является, как соучастница греха мужа, разделить и его наказание.


7

"Часа через три"... точность определения времени указывает на точность и полную достоверность повествования. Эти три часа протекли в погребении Анании, со всеми к тому приготовлениями, особенно, если место погребения было не близко. Скорость погребения — через три часа по смерти — не представляет ничего странного для востока.

"Пришла и жена его"... ειςη̃λθεν — точнее слав. внидевошла, т.е. в дом, в место собрания, которое, по-видимому, еще не успело разойтись, так что Петр, спрашивая Сапфиру, За столько ли продали они землю, вероятно, указывал на деньги, лежавшие еще у ног Апостола. "Петр не призывал ее, говорит Златоуст, но ждал, пока она сама придет. И из прочих никто не осмелился рассказать (ей) о случившемся; это — страх пред учителем, это — почтение и послушание учеников. Через три часа — и жена не узнала и никто из присутствующих не сказал Об этом, хотя довольно было времени для того, чтобы разнеслась весть о том. Но они были в страхе. Об этом и писатель с изумлением говорит: не зная о случившемся"...


8

"За столько ли?" — "Петр — говорит. Феофилакт — хотел спасти ее, потому что муж был зачинщиком греха. Поэтому-то он и дает ей время оправдаться и раскаяться, говоря: скажи мне, за столько ли?"...

"Да, за столько"... Та же ложь, то же лицемерие, то же своекорыстие, что и у Анании.


9

"Искусить Духа Господня"... т.е. обманом как бы искусить его, действительно ли Он всеведущий?

"Бот входят"... греч. ιδού οι πόδες τω̃ν θαψάντων... επί τη̃ θύρα, точнее слав.: "се ноги погребших мужа твоего при дверех"...

Юноши, погребавшие Ананию, возвращались в это время, и Петр пользуется сим случаем для изречения такой же казни над женою, какой подвергся муж: "и тебя вынесут!", т.е. мертвую для погребения. Имел ли в виду Петр своими словами поразить смертью Ананию (ст. 4), или это было независимое от воли и намерения Петра непосредственное действие Божие, из текста прямо не видно. Но когда Анания поражен был уже смертью, то Апостол, говоря Сапфире приведенные слова, мог уже быть уверен, что и с нею будет то же, что с мужем, по одинаковости их, и произнести грозное — "и тебя вынесут!"...


10

"Испустила дух"... не по естественному действию удара, но по особенному действию Божию, как и ее муж (5 ст.). "Обрати внимание (говорит здесь Феофилакт) и на то, что среди своих Апостолы строги, а среди чужих удерживаются от наказаний; то и другое естественно. Последнее нужно было для того, чтобы не подумали, что они страхом наказания принуждают людей против их желания обращаться к истинной вере; первое — для того, чтобы обратившимся уже к вере и удостоившимся небесного учения и духовной благодати не позволить стать людьми презренными и святотатцами, особенно в начале, потому что это послужило бы поводом к поношению их проповеди"...


11

Перейти на страницу:

Все книги серии Толковая Библия

Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет
Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет

Книга А.П.Лопухина, выдержавшая до 1917 года около 20 изданий, не теряет своей актуальности и сегодня благодаря необыкновенно глубокому осмыслению Библейской истории. Автор открывает нам историческое значение изложенных в Библии фактов, доказывает, что библейские рассказы о сотворении человека, грехопадении, потопе, смешении языков имеют под собой реальную историческую основу. В книге приводится множество объяснений быта, реалий, традиций того времени, когда была создана Библия, которые помогают понять глубину и смысл Библейского Писания. Автор предназначал свой труд широкой аудитории, поэтому язык изложения легок и прост для понимания. Данное издание объединяет труд автора по Библейской истории Ветхого и Нового Завета.

Александр Павлович Лопухин

Религия, религиозная литература

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература
Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература