Читаем Толковая Библия. Том 11 полностью

"Тавифа, что значит Серна..." - это было не прозвище, а собственное женское имя, встречающееся и у греков, и у Флавия, и у раввинов. По своей красоте, грациозности и выразительности глаз серна вообще у восточных народов являлась символом женской красоты, почему и сделалась собственным женским именем, подобно мужскому - Лев. "В те дни...", когда Петр находится в Лидде.


38

"Ученики...", т.е. христиане, опечаленные смертью столь добродетельной женщины. Для чего было посылать к Петру уже после смерти Тавифы? Очевидно, посылавшие питали некоторую, может быть, смутную надежду, что Тот, Кто воззвал и четверодневного Лазаря из гроба, может подобное же чудо совершить и опять через достойнейшего ученика Своего.


40-42

"Петр выслал всех вон..." - (ср. Мф. IX, 24-25; Мк. V, 40; Лк. VIII, 54), чтобы не смущаться никакими внешними впечатлениями и всецело отдаться молитве о воскрешении умершей.


43

"У Симона кожевника..." - по всей вероятности, христианина.


Глава X. Корнилий сотник, явление ему Ангела и посольство к Петру (1-8). Видение Петрово и встреча с посланными Корнилия (9-22). Путешествие Петра к Корнилию, проповедь в доме его, сошествие Св. Духа на слушателей и крещение (23-48)

1

В Кесарии - см. VIII, 40, прим.

Из полка, называемом Италийским..., т.е. полка из пригородных италийцев, в отличие от воинов, набиравшихся на службу из туземцев. Кесария была резиденцией римских прокураторов Палестины, почему при них и состоял особый полк из природных римлян или италийцев, как людей более надежных и искусных. Вероятно, и Корнилий, сотник этого полка, был тоже природный римлянин или италиец. И во всяком случае, он не был даже иудейским прозелитом, а был просто язычник доброй души и природно-благочестивой настроенности (ср. ст. 28, 34 и до XI, 1, 18; XV, 7). Приобщение такого человека к Церкви Христовой, притом непосредственно, без всякого посредства иудейства, хотя бы в виде прозелитизма врат, было событием великой важности, эпохою в истории апостольской Церкви. На эту особую важность события первого обращения ко Христу язычника указывает и то, что оно совершается при посредстве первого Апостола Христова - Петра, нарочито призываемого Богом из другого города, хотя в Кесарии находился в это время известный благовестник и креститель эфиопского вельможи - Филипп.


2

"Боящийся Бога... молившийся Богу..." Эти выражения показывают, что Корнилий был почитателем Единого истинного Бога, о Котором, вероятно, узнал из соприкосновения с иудеями и их Богопочтением, но чтил по-своему, как подсказывало ему набожное сердце, самостоятельно и независимо от форм еврейского Богопочитания.


3

"В видении ясно видел..." - ει̃δεν εν οράματι φανερω̃ς... - "виде в видении яве..." - очевидно, в бодрственном состоянии, а не во сне (Златоуст). Эта было около девятого часа дня (= 3 час. пополудни), обычного у евреев часа молитвы, когда и Корнилий молился, постившись до сего часа (ст. 30).


4

"Испугавшись..."

Св. Златоуст хорошо объясняет этот испуг Корнилия: "видение произвело в нем страх, но страх умеренный, чтобы только сделать его внимательным; потом слова Ангела рассеяли этот страх, или лучше - заключающаяся в них похвала смягчила неприятное чувство страха..."

"Пришли на память пред Богом..." - человекообразное выражение благоволения Божия к Корнилию за его молитвы и благотворения.


6

"Он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой..." - слав.: "той речет тебе глаголы, в них же спасешься ты и весь дом твой...", греч. текст совершенно иначе: ου̃τος λαλήσει σοί τί σε δει̃ ποιει̃ν, т.е. он скажет тебе, что тебе нужно делать. Этим указывается недостаточность добрых дел и благочестия - самих по себе: нужно еще освящение их верою во Христа-Спасителя, которая сообщает и цену, и основательность доброму настроению человека.


7

"Двоих из своих слуг..." - δύο τω̃ν οικετω̃ν αυτου̃..., собственно - домочадцев, вероятно - более близких к господину дома, нежели простые рабы, и отличавшихся тою же богобоязненностью, как и сам Корнилий (ст. 2).


8

"Рассказав им все..." - для того, конечно, чтобы они рассказали Петру и убедили отравиться вместе с ними к их господину (22 ст.). "Все рассказал, чтобы тем побудить его (Петра) прийти к нему, потому что он считал делом неприличным звать его в силу своего авторитета, потому-то и рассказал..." (Феофил.).


9-10

Перейти на страницу:

Все книги серии Толковая Библия

Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет
Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет

Книга А.П.Лопухина, выдержавшая до 1917 года около 20 изданий, не теряет своей актуальности и сегодня благодаря необыкновенно глубокому осмыслению Библейской истории. Автор открывает нам историческое значение изложенных в Библии фактов, доказывает, что библейские рассказы о сотворении человека, грехопадении, потопе, смешении языков имеют под собой реальную историческую основу. В книге приводится множество объяснений быта, реалий, традиций того времени, когда была создана Библия, которые помогают понять глубину и смысл Библейского Писания. Автор предназначал свой труд широкой аудитории, поэтому язык изложения легок и прост для понимания. Данное издание объединяет труд автора по Библейской истории Ветхого и Нового Завета.

Александр Павлович Лопухин

Религия, религиозная литература

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература
Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература