Толковая Библия. Том 5

Таково объяснение проф. Олесницкого, подсказанное ему, по словам его, евреем Тайяром и им самим лишь развитое. Как и всякая человеческая теория, оно не исключает возражений против себя, но, по нашему убеждению, оно основано на глубоком понимании восточного, частнее, библейско-еврейского миросозерцания, на глубоком проникновении в дух и смысл библейских образов священных писателей, и во всяком случае, указывает надежный путь, по которому следует вести исследование и изъяснение книги Песнь Песней.

Тою естественною почвою, на которой священный поэт и мудрец нарисовал несравненный по красоте и возвышенности образ совершеннейшей пламенной любви человека и общества людей - Церкви к Богу, является мощное чувство радости жизни, половая любовь и любовь к природе. Едва ли не прав Густав Карпелес, когда говорит о сюжете книги Песнь Песней: «Там, среди бурь, проносившихся в народной жизни, вылилась эта песнь из сердца, в которое веселая обстановка кинула самые светлые лучи свои и в котором жила удивительная способность видеть как нельзя яснее, как блещут цветы, как финиковое дерево пускает свои почки, как подымается вверх виноградная лоза и как раскрывается цвет гранатовых деревьев… Ни Греция, ни весь остальной восток никогда не производили, да и не могли произвесть такую песнь любви. Если она так неизмеримо возвышается над всеми родственными ей созданиями, то это благодаря чудному гармоническому соединению страстной чувственности и чистейшей нравственности, составляющему невидимое биение пульса всей песни. Изобразить глубже и вернее чисто человеческой любви невозможно… И рядом с этими чарами любви на нас действуют обаятельно в этом стихотворении главным образом идиллические сцены из жизни на лоне природы: мы находим здесь такое очаровательное погружение во внешнюю, окружающую нас, природу, какого не встретим во всей эротической поэзии. Поэт вводит нас в цветущую роскошную природу» («История еврейской литературы» т. I, с. 78–79). Надо лишь помнить, что и любовь к природе и истории родного народа, и половая любовь и эстетическое чувство красоты, и наслаждения радостями жизни и самое стремление к мудрости у священного писателя книги «Песнь Песней», как истинного теократа и раба Иеговы завершались в религиозном чувстве и благоговении пред Иеговою. Хотя имя Божие в этой книге (как и в книге Есфирь) по принятому еврейскому тексту, как и по древним переводам книги, не встречается, но религиозный дух веет в целом содержании книги и со всею очевидностью и силою выражается в тех словах Невесты в гл. VIII, ст. 6–7 , которые составляют главную, основную мысль всей книги: «Положи меня, как печать, на сердце твое - как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее - стрелы огненные; она пламень весьма сильный (по более точному переводу архим. Макария: она пламень Божий ). Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем» . Только священное пламя любви Божественной, освящающее своим небесным прикосновением всякий вид земной любви (ср. Иак IV: 4–6), возвышает «брачную песнь» книги Песнь Песней на степень высокого религиозного гимна, а самую книгу делает бессмертным созданием вдохновенного духа человеческого под воздействием Духа Божия.

Из бесчисленных опытов разделения содержания нашей книги мы принимаем, как более естественное, деление целой картины всего содержания книги на следующие отделы или частные картины. Раздел первый: гл. I–II, ст. 7. Раздел второй: II: 8–III: 5; 3) III: 6–V: 1; 4) V: 2–VI: 3; 5) VI: 4–VII: 6; 6) VII–VIII: 4; 7) VIII: 5–14.

КНИГА ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ СОЛОМОНА

Глава I

1–7. Невеста, по имени Суламита ( VII: 1 ), сначала в монологе сама с собою (ст. 1–3), а затем, в обращении к иерусалимским женщинам (ст. 4–7) выражает свою пламенную любовь к жениху и настойчивое искание его. 8–16. Только что явившейся Жених превозносит похвалами Невесту (ст. 8–10, 14) и в свою очередь выслушивает восторженные повалы себе с ее стороны (ст. 11–13, 15–16).

1. Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина.

2. От благовония мастей твоих имя твое, как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя.

3. Влеки меня, мы побежим за тобою; - царь ввел меня в чертоги свои, - будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя!