Читаем Толковая Библия. Том 7 полностью

19. И завладеют те, которые к югу, горою Исава, а которые в долине, - Филистимлянами; и завладеют полем Ефрема и полем Самарии, а Вениамин завладеет Галаадом.


19. В ст. 19 в 20-м разъясняется мысль, выраженная в конце ст. 17. Текст ст. 19–20 темен и в русском передан предположительно. - И завладеют те, которые к югу (vejarschu hannegev) горою Исава (eth-har esav). Название hannegey (букв.«сухая земля»), передаваемое LXX-ю или собств. , как в кн. Авдия, или нарицат. , пустыня (ср. Быт XIII: 1; XXIV: 12 и др.), первоначально было термином географическим и обозначало ту часть южной Иудеи, которая в сравнении с остальной Палестиной была безводна. Границей negev'a на севере служила цепь холмов вблизи Хеврона или гора Иудина; на юге negev простирался до плато Джебель ель-Магра, на востоке до южного Гора и Арабы, и на западе до песчаной полосы, тянущейся вдоль берега Средиземного моря. С течением времени слово negev стало обозначать уже страну горизонта , юг. В книге Авдия слово употреблено в качестве географического термина (о значениях negev см. Cheyne, Encycl, bibica llI: 3374–79). Слово hannegev, в рус. перев. принято за подлежащее при гл. Vejsrschu ( «завладеют» ), причем во внимание к множ. ч. vejarechu, передано свободно выражением - те , которые к югу . Другим подлежащим при том же гл. Uejarachu pyc. переводчики считали стоящее далее haschschephelah, переводя его выражением - а которые в долине . Так же понимали евр. т. и LXX, которые оставили без перевода cл. negev и haschscheplelah. ( , и, ); отсюда в слав. читается: «и наследят иже во Наг е ве гору Исавову, и иже в раздолии (LXX ) иноплеменники» (филистимлян). По смыслу рус. и слав. текстов, те Иудеи, которые живут (или поселятся) в южной части Иудеи, овладеют горою Исава, т. е. Идумеей, а поселившиеся на равнине покорят филистимлян. Новейшие комментаторы понимают текст ст. 19-го иначе: именно, подлежащим при vejarschn, считают слова ст. 18-го дом Иакова в дом Иосифа: слова negev и haschschephitah рассматривают как прямое дополненю к vejarschu, а слова eth-har esav (гору Исава) и eth-pilischthim (филистимлян), как приложение к negev и haschschephilah. Первая половина ст. 19-го в таком случае будет иметь вид: и завладеют (дом Иакова и дом Иосифа) югом - горою Исава и долиною - филистимлянами (Новак, Велльг., Гоонакер; при этом слова горою Исава и филистимлянами считаются глоссой). Мысль будет яснее, чем по принятому тексту. Вторая половина ст. 19-го по нашему тексту читается: и завладеют полем Ефрема и полем Самарии, а Вениамин завладеет Галаадом . - Поле Ефрема , или по LXX ' ., гора Ефрема - то же, что поле Самарийское , т. е. область десятиколенного царства. Подлежащим при глаг. завладеют по рус. т. служат стоящие в первой половине стиха 19-го слова которые к югу и которые в долине . Смысл выражения по рус. т. тот, что иудеи займут область Израильского царства, а Вениамин в то же время завладеет Галаадом, т. е. областью заиорданской. Должно заметить, что сл. завладеет после имени Вениамина добавлено рус. переводчиками, в подлиннике его нет. Во второй половине ст. 19-го возбуждает недоумение упоминание о Вениамине ввиду того, что ранее назван уже весь дом Иакова, включающий и Вениамина. LXX устранили это недоумение, признав слово Вениамин , как и слово Галаад , не подлежащим, а дополнением при глаг. vejarschu ( завладеет ); отсюда в слав. т. вторая половина ст. 19-го читается: «и в о змут гору Ефремову, и поле самарийско, и Вениамина, и Галад и тиду» . Мысль получилась еще более темная. Новейшие комментаторы полагают, что 1) подлежащим во второй половине ст. 19-го, как и в первой, должно считать слова ст. 19-го дом Иакова и дом Иосифа ; 2) слова поле Самарии должны считаться приложением к предшествующим - полем Ефрема ; 3) вместо имени Вениамина в первоначальном тексте должно предположить название страны , по отношению к каковому названию слово Галаад является приложением, - именно название заиорданской области (veabarhajarden). Вторая половина ст. 19-го, в таком случае, будет читаться: «и завладеют полем Ефрема - полем Самаринским, и страною заиорданскою - Галаадом» (Гоонакер). Пророк выражает ту мысль, что новое теократическое царство не только заимеет прежние пределы, но будет еще расширено (ср. Ис LIV: 1). При этом пророк указывает расширение границ отдельно для дома Иакова (для иудеев) и для дома Иосифа (для израильтян).


20. И переселенные из войска сынов Израилевых завладеют землею Ханаанскою до Сарепты, а переселенные из Иерусалима, находящиеся в Сефараде, получат во владение города южные.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Божий дар
Божий дар

Впервые в творческом дуэте объединились самая знаковая писательница современности Татьяна Устинова и самый известный адвокат Павел Астахов. Роман, вышедший из-под их пера, поражает достоверностью деталей и пронзительностью образа главной героини — судьи Лены Кузнецовой. Каждая книга будет посвящена остросоциальной теме. Первый роман цикла «Я — судья» — о самом животрепещущем и наболевшем: о незащищенности и хрупкости жизни и судьбы ребенка. Судья Кузнецова ведет параллельно два дела: первое — о правах на ребенка, выношенного суррогатной матерью, второе — о лишении родительских прав. В обоих случаях решения, которые предстоит принять, дадутся ей очень нелегко…

Александр Иванович Вовк , Николай Петрович Кокухин , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы / Современная проза / Религия
Грех
Грех

Захар Прилепин – прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна». Автор романов «Обитель», «Санькя», «Черная обезьяна», «Патологии».…Маленький провинциальный городок и тихая деревня, затерянные в смутных девяностых. Незаметное превращение мальчика в мужчину: от босоногого детства с открытиями и трагедиями, что на всю жизнь, – к нежной и хрупкой юности с первой безответной любовью, к пьяному и дурному угару молодости, к удивлённому отцовству – с ответственностью уже за своих детей и свою женщину. «Грех» – это рефлексия и любовь, веселье и мужество, пацанство, растворённое в крови, и счастье, тугое, как парус, звенящее лето и жадная радость жизни. Поэтичная, тонкая, пронзительная, очень личная история героя по имени Захарка.

Александр Викторович Макушенко , Евгений Козловский , Жозефина Харт , Кейт Аддерли , Патрисия дель Рока

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Любовно-фантастические романы / Религия / Эро литература