Толковая Библия. Том 9

2. Производят слово от и — приходить, наступать. Слово это имеет разные значения; для нас важно только, что в выражении оно означает завтрашний, или наступающий, день. Слово это составлено самими евангелистами и приложено к в значении будущий хлеб, хлеб наступающего дня. Подкрепление для такого толкования находят в словах Иеронима, у которого, среди его, довольно кратких толкований, встречается следующая заметка. "В Евангелии, которое называется Евангелием Евреев, вместо насущного хлеба я нашел махар, что значит завтрашний (crastinum); так что смысл должен быть таков: хлеб наш завтрашний, т.е. будущий дай нам сегодня". На этом основании множество новейших критиков, включая сюда и лучших, напр., немецких составителей грамматик к Новому Завету Винер-Шмиделя, Блясса и экзегета Цана, предположило, что слово означает завтрашний (от , т.е. ). Такое объяснение дает, между прочим, и Ренан. Совершенно понятно, какая разница в смысле получается от того, примем ли мы это толкование, или согласимся с предыдущим. Однако, если принять толкование Иеронима, то следовало бы признать, не говоря о разных филологических затруднениях, что оно противоречит словам Спасителя в 6:34 — "не заботьтесь о завтрашнем дне;" непонятно было бы также, почему же мы просим: "завтрашний хлеб дай нам сегодня". Указывая на махар, сам Иероним переводит словом super-substantialis. От и сложных с ним, по Кремеру, нельзя доказать ни одного производства с окончанием на ; напротив, от таких слов производится много. В словах, сложенных с , у которых корень начинается с гласной, слияние избегается через опущение , как в слове ; но так бывает не всегда и удерживается, напр., в таких словах, как (в других случаях ), (в церк. греч. ), , (у Гомера = ). Таким образом, следует допустить, что образовалось от , подобно аналогичным образованиям из слов, оканчивающихся на — ( — — , — и проч.). Значение же в рассматриваемом месте будет не философское, а просто — существо, природа, и означает "хлеб, нужный для нашего существования или для нашей природы". Понятие это хорошо выражается в русском слове "насущный". Такое объяснение сильно подтверждается и употреблением слова, у классиков (напр., у Аристотеля) в смысле даже жизни, существования. "Хлеб насущный", т.е. нужный для существования, для жизни, есть, по Кремеру, краткое обозначение встречающегося в Притч. 30:8[88] еврейского лехем хок, урочный хлеб, которое у LXX переводится словами: нужный (нужное) и достаточный (русск. насущный). По Кремеру следует переводить: "наш, нужный для нашей жизни, хлеб дай нам сегодня". Обстоятельство, что толкование "завтрашний" встречается только у латинских писателей, но не греческих, имеет здесь решающее значение. Златоуст, конечно, неплохо знал греческий язык, и если не сомневался, что употреблено в смысле "насущный", то это толкование следует предпочитать толкованию латинских писателей, которые хорошо иногда знали греческий, но не так все-таки, как природные греки.

3. Толкование аллегорическое, отчасти вызванное, по-видимому, трудностями других толкований. В духовном смысле объясняли это слово Тертуллиан, Киприан, Афанасий, Исидор Пилусиот, Иероним, Амвросий, Августин и мн. др. Конечно, в приложении выражения к "духовному хлебу" нет, собственно, ничего, подлежащего возражениям. Однако в понимании этого "духовного хлеба" среди толкователей встречается такая разница, что это лишает их толкования почти всякого значения. Одни говорили, что под хлебом здесь разумеется хлеб таинства причащения, другие указывали на духовный хлеб — Самого Христа, причисляя сюда и евхаристию, третьи — только на учение Христа. Таким толкованиям больше всего, по-видимому, противоречит слово "сегодня", а также и то обстоятельство, что в то время, когда произносил Свои слова Христос, по евангелисту, таинство причащения еще не было установлено.

Переводы "ежедневный" хлеб, "сверхъестественный" следует признать совершенно неточными.

Читатель видит, что из приведенных выше толкований лучшим представляется первое. При нем получает некоторое особенное значение и слово "наш", которое, говорят, хотя и "не представляется излишним", но могло бы быть и опущено. По нашему мнению, наоборот, оно имеет смысл, и довольно важный. Какой хлеб и по какому праву мы можем считать "нашим?" Конечно, тот, который приобретается нашими трудами. Но так как понятие о заработанном хлебе весьма растяжимо, — один трудится много и приобретает мало, другой трудится мало и приобретает много, — то понятию о "нашем", т.е. заработанном, хлебе ограничивается словом "насущный", т.е., необходимый для жизни, и затем словом "сегодня". Хорошо было сказано, что здесь просто указывается на золотую середину между бедностью и богатством. Соломон молился: "нищеты и богатства не давай мне, — питай меня хлебом насущным" (Притч. 30:8).

12. и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;