Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет

С этих пор ап. Павел пошел своей собственной дорогой, не делая никаких дальнейших сношений с своими упорными соплеменниками. В течение целых двух лет он оставался в Риме узником, но жил на своем собственном иждивении, ободряемый посещениями своих наиболее преданных и возлюбленнейших соработников, среди которых были Лука, Тимофей, Аристарх и другие. Он, конечно, мало мог надеяться на правосудие от императора, который в это время, по выражению Тацита, уже явно склонялся к преступной жизни, и потому он пользовался всяким случаем для проповедания слова Божия, хотя бы даже тем суровым воинам, которые ежедневно сменялись для стражи над ним. Узы его, впрочем, во все время двухлетнего заключения были настолько легки, что он «принимал всех, приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян 28:30–31).

Причину столь продолжительного узничества апостола понять нетрудно. Для разбирательства его дела необходимо было личное присутствие его обвинителей – иудеев, которые, однако же, замедлили явиться. В первый год тюремного заключения апостола в Рим являлась из Иерусалима депутация, во главе с первосвященником Измаилом и казначеем храма Хелкией – по спорному вопросу между Агриппой, прокуратором и иудеями касательно храмовой стены. Если даже этой депутации поручено было заняться и делом ап. Павла, то она едва ли могла заняться им, так как в Риме к ней Нерон отнесся подозрительно, да и сами иудеи находили до времени нужным затягивать дело и таким образом возможно дольше держать в заключении апостола, добиться осуждения которого они едва ли могли надеяться когда-нибудь перед римским правительством. А между тем для апостола это узничество было временем непрестанных апостольских трудов, которые были так успешны, что у него скоро явились духовные чада, рожденные им в узах (Фил 10), и проповедь его проникла даже до дома кесарева (Флп 4:22).

Но апостол не ограничивался и этой деятельностью. Находясь в узах в далеком Риме, он не переставал пещись и о других основанных им раньше церквах. Он поддерживал постоянные сношения с этими церквами через своих сотрудников и собратий, попеременно прибывавших в Рим из самых отдаленных стран и вновь отправлявшихся в них с разными поручениями от апостола. Поэтому ап. Павел имел полную возможность следить за состоянием всех известных ему церквей и в случае нужды, не имея возможности лично преподать им наставление, обращался к ним с посланиями. Таких посланий написано было им четыре, из которых три обращены к церквам и одно к частному лицу, по частному случаю. Это именно послания к Филиппийцам, Колоссянам, Ефесянам и к Филимону.

Все эти послания исполнены того же духа отеческой любви, которым дышат и другие послания ап. Павла, и вместе с тем представляют и дальнейшие стадии в раскрытии тех истин Евангелия, проповедание которых особенно вверено было апостолу языков и которые состояли в провозглашении отмены древнего подзаконного рабства. Они направлялись отчасти против иудействующих, продолжавших рабски держаться форм отмененного закона, и отчасти против новых заблуждений, начинавших зарождаться уже на почве самого язычества, каким был так называемый гностицизм, и таким образом ясно свидетельствуют о том, с какой зоркостью апостол стоял на страже охранения основанных им церквей от всякого угрожавшего им с той или другой стороны нападения враждебных сил.

Послание к Филиппийцам было написано апостолом в выражение своей личной любви и преданности им за то попечение, которое они обнаруживали об апостоле в его узах: они именно прислали ему денежное вспомоществование, которое и дало ему возможность жить в Риме на собственном иждивении. Пособие было принесено Епафродитом, преданным сотрудником апостола, вынесшим в пути тяжкую болезнь. С ним же, при его возвращении, апостол отправил и послание, в котором изливается в чувствах любви и благодарности, сообщает о своей узнической жизни и говорит, что «узы его о Христе сделались известными всей претории» и Евангелие проповедовалось даже в доме кесаря.