Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги учительные

16. Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе и томил ли глаза вдовы?
17. Один ли я съедал кусок мой, и не ел ли от него и сирота?
18. Ибо с детства он рос со мною, как с отцом, и от чрева матери моей я руководил вдову.
19. Если я видел кого погибавшим без одежды и бедного без покрова, —
20. не благословляли ли меня чресла его, и не был ли он согрет шерстью овец моих?

16–20. Не отказывая в помощи разного рода нуждающимся (ср. XXII:7), не истощая терпения просящей о помощи вдовы несбыточными обещаниями («томить глаза»; ср. 1 Цар II:33), Иов был покровителем сирот, вдов и бедных. С первыми он делился хлебом, являлся их отцом, вторым с самого раннего периода своей жизни заменял сына и третьих согревал от холода, доставляя одежду (ср. XXIX:13).

21. Если я поднимал руку мою на сироту, когда видел помощь себе у ворот,

21. Тем более Иов не был притеснителем сирот («поднимать руку»; ср. Ис X:32; XI:15; XIX:16; Зах II:13), хотя и мог это делать, надеясь на безнаказанность со стороны судей («когда видел помощь себе у ворот»; ср. XXIX:7), у которых пользовался влиянием (Ibid., ст. 8 и д.).

22. то пусть плечо мое отпадет от спины, и рука моя пусть отломится от локтя,

22. Насильник, пусть он лишится органа насилия, — руки.

23. ибо страшно для меня наказание от Бога: пред величием Его не устоял бы я.

23. Насилие было для Иова невозможно: от него удерживался он страхом пред величием Божиим.

24. Полагал ли я в золоте опору мою и говорил ли сокровищу: ты — надежда моя?
25. Радовался ли я, что богатство мое было велико, и что рука моя приобрела много?

24–25. Щедрый благотворитель (ст. 17–20), Иов был чужд корыстолюбия, не считал земные сокровища величайшим благом, основою своего благосостояния (ср. XXII:25; Пс LXI:11; Прем XXXI:8; 1 Тим VI:17). Поэтому ему была несвойственна радость при умножении богатств.

26. Смотря на солнце, как оно сияет, и на луну, как она величественно шествует,
27. прельстился ли я в тайне сердца моего, и целовали ли уста мои руку мою?

26–27. Чуждый служению золоту (Кол III:5), Иов тем более не может быть обвиняем в настоящем идолопоклонстве, поклонении сияющим, как золото и серебро, солнцу и луне. Он «не прельщался» (ср. Втор IV:19; XI:16) их величественным видом и в знак почтения к ним «не целовал руки своей». «Целование руки» — знак почитания у древних. Лукиан представляет индийцев, поклоняющихся солнцу, … Inter adorandum, — замечает Плиний, — dexteram ad osculum referimus.

28. Это также было бы преступление, подлежащее суду, потому что я отрекся бы тогда от Бога Всевышнего.

28. Обоготворение твари, перенесение на нее тех почестей, которые должны быть воздаваемы только одному Богу, является отречением от Него, подлежащим наказанию преступлением (ср. Втор IV:24; VI:15; Нав XXIV:19; Ис XIII:3; XLVIII:11).

29. Радовался ли я погибели врага моего и торжествовал ли, когда несчастье постигало его?
30. Не позволял я устам моим грешить проклятием души его.

29–30. Верхом добродетелей Иова было доброжелательство по отношению к врагам, исключавшее злорадство при виде их несчастий (Притч XXIV:17) и пожелание зла при виде благоденствия. Всего этого, особенно призывания на недруга смерти (ст. 30), он избегал, как греха.

31. Не говорили ли люди шатра моего: о, если бы мы от мяс его не насытились?
32. Странник не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему.

31–32. Доброжелательство к врагам было проявлением свойственного Иову человеколюбия, простиравшегося на совершенно чуждых ему лиц (странников) и выражавшегося в широком гостеприимстве. Свидетелями этого являются «люди шатра его», — слуги, говорящие, что не было человека, который бы не насытился от его блюд.