Толкование Апокалипсиса

Пергам ко времени написания Апокалипсиса уже около трех веков являлся политической столицей провинции Асия, и в нем находилась резиденция римского проконсула. Город славился как крупный культурный центр, в нем была знаменитая библиотека, по количеству книг – 200 тысяч – уступавшая только крупнейшей в античном мире библиотеке александрийской[27].

Пергам также был одним из крупных религиозных центров язычества и местом широкого паломничества для греков и римлян.

«Имеющий острый с обеих сторон меч» – см. комм, на 1, 16. В контексте настоящего послания слова могут иметь, кроме прочего, еще следующий смысл: римский проконсул, управлявший провинцией, имел т. н. «jus gladii», право меча, – то есть мог предавать граждан смерти по своему усмотрению. Однако последнее слово, последний истинный суд принадлежит только Христу, а не земным властям. Следовательно, этого последнего Божия Суда и нужно прежде всего бояться.

¹³ знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа.

«живешь там, где престол сатаны» – существуют разные мнения по поводу этих слов. Одни объясняют их сильно развитыми в Пергаме языческими культами. Другие связывают эти слова с тем, что город был столицей провинции и центром имперской римской администрации.

Представители первой точки зрения указывают на имевшийся в городе знаменитый храм Асклепия, бога медицины и врачевания, к которому в поисках исцеления от недугов в великом множестве стекались паломники со всего античного мира. Кто-то даже называл этот храм «Меккой Древнего мира». Символом Асклепия была змея, обвившая посох. Живая змея содержалась в самом храме, и ей приносились жертвы[28].

Кроме того, исследователи обращали внимание на находившийся в Пергаме на акрополе гигантский жертвенник, известный в науке как «Пергамский алтарь». Это был не храм, а именно жертвенник, выполненный как самостоятельное архитектурное сооружение, что само по себе довольно необычно. Какому богу или богам он был посвящен, в настоящее время доподлинно неизвестно. Видимо, исходя из этих странностей, некоторые высказывали предположение, что именно с религиозным культом Пергамского алтаря могут быть связаны загадочные слова о престоле сатаны[29].

Сторонники второй точки зрения указывают на развитый в Пергаме и поддерживаемый римской администрацией культ кесаря. Этот культ возник из культа богини Ромы, покровительницы империи. С течением времени римского императора стали считать воплощением Ромы. Первым обожествленным императором, правда только после своей смерти, стал Юлий Цезарь. После Цезаря императоров стали обожествлять уже при жизни[30].

Первый, или один из первых, храм для поклонения живому императору, то есть при его жизни, был построен незадолго перед Рождеством Христовым именно в Пергаме. В дальнейшем отдельные римские кесари, например Калигула и Домициан, обожествляли себя уже без всякого стеснения. Калигула в официальных документах именовал себя «Jupiter Latialis» – Юпитером латинян[31]. Издаваемые Домицианом эдикты начинались словами: «Dominus et deus noster sic fieri jubet», что означает: «Государь наш и бог повелевает следующее…»[32].

Культ кесаря часто насаждался правителями областей с целью демонстрации императору своей лояльности. Кроме того, он служил делу объединения многочисленных и многоразличных народов империи, ибо затруднительно было бы их объединить на основе какой-либо другой религии. Практика культа сводилась к тому, что римские граждане были обязаны – по мнению некоторых, один раз в год – являться в определенное место и в присутствии представителей местной администрации приносить несколько кусочков ладана на алтарь перед статуей императора с произнесением при этом слов «кесарь – господь» или аналогичных.

Во времена апостола Иоанна культ кесаря был очень распространен. Известно, например, что даже столь образованный и гуманный правитель, как Плиний Младший, практиковал в управляемой им провинции Вифиния обряд поклонения статуе Траяна, бывшего на тот момент императором. Плиний не имел особой нужды демонстрировать Траяну свою лояльность, поскольку этот последний был его другом. Следовательно, он покровительствовал культу императора не из корыстных побуждений, а руководствуясь чем-то более серьезным – вероятно, государственными интересами.