Толкование Евангелия

В этой «Речи» Тациан так говорит о своем обращении от язычества ко Христу: «Я путешествовал по многим странам, сам занимался в качестве софиста вашими науками, изучал искусства и различные изобретения (ст. 35, с. 41). В то время, как ум мой рассматривал все лучшее, я напал на одни книги, которые древнее эллинских учений и столь божественны, что не могут быть сравниваемы с их заблуждениями; и я поверил этим книгам, по простоте их речи, безыскусственности писателей, удобопонятности объяснения всего творения, предвидению будущего, превосходству правил и, наконец, по учению об едином Властителе над всем (ст. 29, с. 36). Будучи просвещен познанием их, я решился отвергнуть языческие заблуждения, как детские бредни (ст. 30, с. 36); я распростился и с римским высокомерием, и с холодным афинским красноречием, и с различными учениями» (ст. 35, с. 41).

В этой же своей речи против эллинов Тациан подробно излагает учение о Слове (ст. 5–7, с. 14–16), заимствуя многое из Евангелия от Иоанна, и приводит даже подлинные слова этого Евангелиста, например: тьма не объяла света (Ин. 1, 5) (ст. 13, с. 22), и: все Им сотворено и без Него ничего не сотворено (Ин. 1, 3) (ст. 19, с. 29).

Тациан примкнул впоследствии к секте энкратитов; в это время он, по свидетельству историка Евсевия (кн. 4, 30), составил свод четырех Евангелий, выпустив из них родословие Иисуса Христа и другие места, доказывающие происхождение Его по плоти от Давида. Этим сводом Евангелий, называемым диатессароном, пользовались не только последователи Тациана, но и православные христиане. Феодорит (+456 г.) нашел в церквах своего округа более 200 экземпляров диатессарона, отобрал их и заменил Евангелиями четырех Евангелистов.

Климент Александрийский, ученик Пантена, человек высшего по тому времени образования, незадолго до 200 г. сделался главой знаменитого Училища Александрии.

Из его многочисленных сочинений дошли до нас «Увещание к язычникам», «Педагог», «Смесь или Строматы» и «Кто из богатых спасется?»

В «Строматах» он так выражается о философии: «Философия есть действительный образчик истины, божественный дар эллинам (с. 2). Господом дарована она эллинам прежде призвания их к вере, потому что и она вела их ко Христу, как евреев закон (с. 28). Философия ищет истину; истина же разумеется та, о которой Сам Господь сказал: Я — истина (с. 33). Впрочем, мы не просто всякую философию принимаем, а ту, которая признает Промысел и бессмертие (с. 97)».

В том же сочинении он так говорит о своих учителях: «Это сочинение есть сокровище воспоминаний на старость; в нем безыскусственно начертываются те сильные и одушевленные речи, какие удостоился слушать я, и некоторым образом живописуются блаженные мужи, действительно заслуживающие памяти… Эти люди, хранившие истинное предание блаженного учения непосредственно от Святых Апостолов — Петра, Иакова, Иоанна и Павла, …даже до нас дожили, передавая нам эти семена прародителей и Апостолов».

Во всех своих дошедших до нас сочинениях Климент приводит многочисленные места из всех четырех Евангелий, как из таких книг, подлинность и истинность которых не подлежала ни малейшему сомнению, и упоминает при том имена самих Евангелистов.

Евсевий в своей Истории Церкви (4, 14) приводит следующее место из сочинений Климента «Начертания»: «Из Евангелий прежде написаны те, которые содержат в себе родословие Иисуса Христа. Евангелие же Марка получило свое бытие так: когда Петр в Риме всенародно проповедовал Слово Божие и возвещал Евангелие по вдохновению от Духа Святого, тогда многие из бывших там просили Марка, давнего его спутника, помнившего все, сказанное им, написать, что он проповедовал. Марк написал Евангелие и передал его нуждавшимся. Узнав об этом, Петр явно и не противился этому делу, и не склонял к нему. А последний из Евангелистов, Иоанн, заметив, что в Евангелиях возвещено только о телесном, по убеждению ближних и по внушению Святого Духа написал Евангелие духовное».

Афинагор. афинянин, языческий философ, живший во втором веке. Он намеревался писать против христианства, приступил для этого к чтению Священного Писания и сделался проповедником того учения, против которого восставал.