Толкование Евангелия

По мнению митрополита Московского Филарета, «истинное значение притчи определяется следующими чертами. Приставник управляет чужим имением. Подобно сему, всякий человек в настоящей жизни пользуется богатством и другими дарами Божия творения и провидения не как независимый обладатель, никому не обязанный отчетом, но как приставник, обязанный отчетом Богу, Которому единому первоначально и существенно все принадлежит. Приставник, наконец, должен оставить управление и дать в нем отчет; подобно и всякий человек с окончанием земной жизни должен оставить то, чем распоряжался на земле, и дать в своих действиях отчет пред Судом Божиим. Отставляемый приставник видит, что останется скудным и бездомным; подобно сему и преставляемые от земной жизни усматривают, что они скудны подвигами и добродетелями, которые отверзли бы для них одну из обителей небесных. Что делать бедному приставнику? Что делать скудной душе? Приставник имеет надежду быть принятым в домы тех, которым от избытка вверенного ему управления сделал одолжение. Душа при недостатке совершенства имеет надежду, что бедствующие и скорбящие, которым она от своего земного благосостояния подавала помощь и утешение, благодарной молитвой веры помогут и ей отворить дверь вечного крова, которую себе отверзают верностью в подвиге терпения. Конечно, слово притчи ясно показывает, что она, употребляя мирское мудрование, в подобие духовной мудрости, отнюдь их не смешивает: сыны века сего догадливее сынов света в своем роде (Лк 16:8). То есть: как жаль, что чада мудрости мирской имеют довольно искусства, среди самого разрушения, темными средствами устроить свое временное благосостояние, а чада света, ученики мудрости божественной, часто не употребляют довольно тщания, чтобы при ее свете, с ее силой, уравнять и управить свой путь в вечные кровы!» Чтобы объяснить смысл слов – приобретайте себе друзей богатством неправедным (Лк 16:9), или, как сказано в славянском переводе, сотворите себе друга от маммоны неправды, митрополит Филарет говорит, что «у сириян был идол, который назывался маммона и суеверно почитался покровителем богатства. От сего и к самому богатству перенесено то же название: маммона. Господь, конечно, не без причины вместо простого названия богатства употребил слово маммона, в котором с понятием богатства объединяется понятие идолослужения; и причину сего иную можно предложить, как ту, что хотел означить не просто богатство, но богатство, с пристрастием собираемое, с пристрастием обладаемое, делающееся идолом сердца. Таким образом определяется смысл и целого выражения: маммоны неправды. Это значит богатство, которое через пристрастие к нему сделалось неправедным или порочным; ибо в священном языке неправда может означать вообще порок, подобно как и правда – вообще добродетель. Что же посему значит наставление: сотворите себе друга от маммоны неправды? Это значит: богатство, которое через пристрастие легко становится у вас маммоною неправды, веществом порока, идолом, обратите в доброе стяжение через благотворение бедным и приобретите в них духовных друзей и молитвенников за вас. Что касается до тех богатых, которые не только не свободны от неправды пристрастия к богатству, но и отягчены неправдой злоприобретения, – они напрасно ищут легкого способа прикрыть свою неправду в притче о неправедном приставнике. Но если хотят истинного, собственно к ним относящегося наставления, то найдут оное в наставлении мытаря Закхея».

Заключительная часть этого толкования вполне правильна; но, к сожалению, святитель не объяснил, почему это заключение надо считать необходимым выводом из смысла всей притчи. Неверный управитель притчи отягчен был не «маммоной неправды», о которой говорит святитель, а тою именно «неправдою злоприобретения», которая, по его же утверждению, не может быть прикрыта способом, указанным в притче. Поэтому самое заключение святителя не может считаться логическим выводом из самой притчи, если понимать ее так, как он понимал. К тому же и это толкование не дает ответа на главнейшие вопросы и недоумения, возникающие при чтении притчи.