Толкование на Четвероевангелие

«Отвяжите осленка и приведите ко Мне» (Мф. 21, 2). Яслями Иисус начал – на осленке достиг конца. Яслями – в Вифлееме, на осленке – в Иерусалиме. А когда шел в Иерусалим, то, увидя его, начал плакать о нем. Авраам увидел день Его и возрадовался. Христос же увидел Иерусалим и заплакал о нем. Заплакал же потому, что (Иерусалим) не возрадовался. «О, если бы ты узнал хотя этот день мира твоего, но мир сокрыт от лица твоего» (Лк. 19, 42). Авраам, отец твой, увидел один только день Мой и возрадовался, ты же увидел день и Господа дня. Это Он, заплакавший о тех, кои не радовались о Заступнике своем. Заплакал также и по причине предстоявшего разрушения города, как и сказал: «плачьте о себе… ибо придут дни, когда скажут… горам: … покройте нас…» (Лк. 23, 28–30). «Увидел Авраам день Мой и возрадовался» (Ин. 8, 56), именно, (увидел) в агнце при дереве, которого развязал и освободил связанного Исаака, как и Господь посредством Креста разрушил узы язычников. От Валаама сокрыто было лицо Ангела (см.: Чис. 22, 22–31), от народа же этого, который знал таинство Валаама, сокрыт был Господь мира. От того был сокрыт мир, от этого же – Господь мира.

Восклицали дети и говорили: «благословение Сыну Давидову. Первосвященники же и книжники, разгневавшись, сказали: не слышишь ли, что они говорят?» (Мф. 21, 15–16), – то есть если Тебе неугодны наши похвалы, то повели им замолчать. В Рождестве и смерти Его невинные дети украсили собой венец Его страдания. Младенец Иоанн взыграл пред Ним в утробе матери, и младенцы были убиты при Рождестве Его и сделались как бы гроздьями Его брачного пира. Когда (же) достиг дня рождения Своей смерти, опять младенцы восклицали Ему благословение. Встревожился город Иерусалим во время Рождества Его, как (равно) смущен и устрашен был и в тот день, когда Он вступил в него. Когда книжники услышали крики детей и с негодованием сказали Ему: «повели людям, чтобы совсем умолкли, ответил: если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк. 19, 39–40). Итак, они предпочли, чтобы кричали дети, а не камни, дабы при крике окаменелого естества ослепленные как-нибудь не образумились. Тем не менее этот крик камней был сохранен для той же цели на время Его распятия, когда при молчании одаренных языком безгласная природа возвестила величие Господа.

«Ныне суд миру, ныне и князь сего мира извергается вон» (Ин. 12, 31). Называется не князем твари и всех людей, но князем мира. Так как извергается вон, то ясно, что он – не вечной сущности и что лишен власти. Каким образом извергнут был вон, это изъясняет Иоанн: «вот, – говорит, – Агнец Божий, Который берет на Себя грехи мира» (Ин. 1, 29). Князем же называется в том же смысле, в каком говорится: «боги народов не суть боги» (Пс. 95, 5), и: «ваша брань и битва не против плоти и крови, но против властей, начальств и мироправителей тьмы сей, которые под небом» (Еф. 6, 12), и как говорит: «ум которых ослепил бог мира сего, дабы не уверовали» (2 Кор. 4, 4). В таком же смысле говорится: «князь мира сего извергается вон». Также и в другом месте сказано: «бог их чрево их, и слава в сраме своем» (Флп. 3, 19).