(13) Завещаваю ти пред Богом оживляющим всяческая, и Христом Иисусом свидетелствовавшим при Понтийстем Пилате доброе исповедание. Божественный Апостол, боясь отчета в таланте, обильно представляет ученику свидетельство, лучше же сказать, и о нем заботясь, делает это, чтобы и он с большим усердием настраивал своих учеников. Добрым же исповеданием Господа назвал спасение вселенной. Ибо за спасение оной претерпел страдание. А поскольку мудрствующие по-Ариеву, худо разумея сказанное: вся Тем быша (Ин. 1, 3), словом вся упорно стараются включить сюда и Духа, — то пусть слышат, что говорит Апостол: оживляющим всяческая, и пусть скажут, как разумеют они здесь слово всяческая. Неужели и роды бессловесных [животных] улучат воскресение, и прежде бессловесных неодушевленные твари, разумею растения, семена, камни, деревья и тому подобное? Но явно, что не скажут сего. Следовательно, божественный Апостол оставил нам благочестиво разуметь слово всяческая. Посему так и должно разуметь евангельское изречение. Но приступим к толкованию остального. Ибо засвидетельствовавший и нам сказует, для чего свидетельствует.
(14) Соблюсти тебе заповедь, то есть сие самое, о чем пишу.
Нескверну, незазорну, даже до явления Господа нашего Иисуса Христа, то есть, оное имея в виду и оного ожидая, к Божественному учению не примешивай чуждого.
(15) Еже во своя времена явит блаженный и един сильный, Царь царствующих и Господь господствующих, (16) Един имеяй безсмертие и во свете живый неприступнем. Егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может. Емуже честь и держава вечная, аминь. Тем, что свойственно и принадлежит Богу, Апостол подтверждал учение о Воскресении, о Суде и о воздаяниях. Ибо, во-первых, показал непреложность Божию, наименовав Бога блаженным, потому что блаженный по естеству не допускает никакого изменения. Потом показал могущество; ибо говорит: един сильный, Царь царствующих и Господь господствующих. После сего бессмертие: един имеяй безсмертие. Сверх того, по невозможности исследовать Само естество, указал на свет окрест
Этого естества, ибо говорит: во свете живый неприступнем. Но сие неприложимо к Богу; естество Его неописуемо, а если живет Он во свете, то Он описуется светом. Впрочем, Апостол, насколько возможно, песнословит Его и простирает взор, насколько он может достигать. Если окрест Его неприступный свет, то как возможно увидеть Его? Почему присовокупил: Егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может.
(17) Богатым в нынешнем веце запрещай не высокомудрствовати, ниже уповати на богатство погибающее. Обладание богатством непрочно: то оно приходит к одному, то переходит к другому; имея многих господ, не служит достоянием ни одного. Но Апостол по необходимости употребил разделение. Ибо есть богатые будущего века, обладающие пребывающим и постоянным богатством. Но на Бога жива, дающаго нам вся обилно в наслаждение. «На Того надлежит смело уповать, — говорит Апостол, — Кто всегда жив и всем подает наслаждение благами». Не только же заповедует веровать в Бога, но и поступать сообразно с верою.
(18) Благое делати, богатитися в делех добрых, благоподатливым быти, общителным. Одно касается раздаяния денег, другое скромности нравов; ибо общительными обыкновенно называем имеющих некичливый нрав.
(19) Сокровищующе себе основание добро в будущее, да приимут вечную жизнь. Обладание богатством Апостол назвал непрочным, а наслаждение будущими благами нарек основанием, потому что блага сии непреходящи и непреложны.
(20) О Тимофее, предание сохрани. Преданием, думаю, называет он благодать Духа, которую принял через рукоположение.