Толкование на Евангелие от Иоанна. Том I

Таким же образом разумей и находящееся у пророка Исаии о Христе: «Узнайте, народы, и покоряйтеся, потому что с нами Бог» (Ис. 8, 9–10). Слова эти, конечно, могут приличествовать и тем, которые возымели на Него надежду спасения. Однако ж и таковые говорят «с нами Бог» не потому, что, как, пожалуй, может подумать кто, Бог будет помощником и защитником, но потому, что «Он с нами», то есть из нас, ибо Слово Бога стало человеком, и этим все мы получили спасение, расторгли узы смерти и освободились от тления греха, как скоро низошло к нам и с нами явилось во образе Божием сущее Бог Слово. Поэтому как там (у пророка) разумеем выражение «с нами Бог» вместо «Слово, сущее от Бога и Отца, явилось в одной с нами природе», так и здесь, когда Христос говорит: Пославший Меня со Мною есть и не оставил Меня одного, мы должны, сохраняя полное соответствие в рассуждениях, ясно видеть таинственное указание Его на то, что, как уже ранее сказано нами, Бог и Отец одной есть со Мною природы. И не оставил Меня одного, ибо действительно было бы странно не иметь Мне с Собою Бога и Отца, от Которого Я родился.

Но, может быть, скажет кто и ради любознательности спросит: по какой причине говорит это Сам Спаситель или что побудило Его дать такое изъяснение?

В ответ на это укажем на то, что Он весьма благополезно и по необходимости к прежде уже сказанному присоединил и это. Так как сказал, что «как научил Меня Отец, сие говорю», то этим самым уже необходимо показывает, что Отец соприсущ и единосущен Ему, дабы тем возбудить веру в Себя как говорящего Его (Отца) слова, как Бога — (говорящего) Божии (слова), — как Такого, Кто от природного свойства Своего Родителя побуждается говорить богоприличное. Подобным же образом и человеческие дети, без научения имея от природы некоторые знания, как об этом говорили выше, хорошо ведают свойственное человечеству. Поэтому не следует соблазняться, если Он говорит, что Сын научился от Отца. Чрез это Он отнюдь не оказывается меньше Его или другой природы, как думают те.

Можно убедиться в этом и посредством такого рассуждения. Ведь существо определяется не знанием или незнанием чего-либо, но природою каждого. Возьмем в пример Павла и Силуана. И допустим, что Павел в совершенстве знает тайну Христову, а Силуан — несколько менее Павла. Разве они перестанут быть подобными по природе или разве Павел будет выше Силуана по существу, как скоро он более его постиг глубину тайны? Но никто, полагаю, не дойдет до такого неразумия, чтобы видеть у них различную природу по причине большего или меньшего знания их. Если же, таким образом, свойства существа отнюдь не определяются точно знанием или научением, как сказали мы, то ничто не препятствует Сыну быть Богом по природе, хотя Он и говорит, что научился от Собственного Отца. Чрез это Он отнюдь не лишается единосущия с Ним, но, без сомнения, остается тем, что есть, то есть Богом от Бога, Светом от Света.

Но, быть может, кто спросит: как же это? Ведь Отец больше (Сына) по знанию, поэтому Он и научает Сына?

На это повторим уже много раз сказанное нами, что Премудрость Отца не имеет нужды в научении и наставлении. Составив об этом многие рассуждения, мы уже обличили лжеучение (этих совопросников) в том, что оно ведет к безмерному богохульству.

Потом нам представляется необходимым присоединить к этому еще и то, что великое старание и большая забота была у Сына о том, чтобы всегда уменьшать Свое достоинство и ради зрака раба и вследствие сего принятого для нас уничижения не говорить вполне так, как это приличествовало Ему по божеству. Каким же образом (в противном случае можно бы спросить) снизошел или откуда и куда перешел, если бы не говорил нечто и уничижительно и не вполне соответственно Своей Божественной славе? Вот почему Он часто принимает вид, что не знает, как человек, хотя и ведал, как Бог.

Ясно можешь видеть это в истории Лазаря в Вифании. Своею чудесною силою и Божественным гласом Он заставил возвратиться к жизни уже четверодневного (мертвеца) и издававшего (трупный) запах. Но посмотри, как Он поступает в этом случае. Зная, что Лазарь умер, и наперед предсказав это Своим ученикам, как Бог, Он по-человечески вопрошал: «Где вы положили Его?» (Ин. 11, 34). Удивительное дело! Проживая где-то далеко от Вифании и не не ведая, как Бог, что Лазарь умер, зачем было спрашивать о месте гроба? На это вполне здравомысленно можешь отвечать, что Он принимал вид вопрошающего, домостроительствуя нечто полезное.

Точно так же и здесь понимай домостроительно, а именно: как Бог, Он ведал то, о чем говорит, что узнал от Отца. Не желая слишком сильно возбуждать неразумие иудеев и сдерживая ярость невежд, Он обращает к ним речь не в том ее виде, в каком свойственна она была Ему как Богу, хотя говорить именно так (как Богу) Ему более подобало.