Вот это, можно думать, Господь считал нужным говорить Своим ученикам. В таком случае это будет сходно и совпадать по мысли с только что сказанным, о чем Он также сказал, как бы в виде примеров: «Никто приставку (заплату), от одежды новой отодрав, не приставляет к одежде ветхой» (Лк. 5, 36), а также и «вино молодое в мехи не вливают ветхие» (Мф. 9, 17), иначе «разорвутся мехи и вино выльется, но вино молодое в мехи новые должно вливать» (Лк. 5, 37). Ведь не преобразованным еще чрез Духа к обновлению жизни и вместе знания еще не доступно новое учение евангельской проповеди и как бы не восприемлемы тайны о Святой Троице. Поэтому изъяснение еще более глубоких тайн благополезно сохраняется для будущего духовного обновления чрез Духа, которое не позволяет уму верующих во Христа продолжать привязанность к ветхой букве закона, а, напротив, заставляет преобразовываться к новому направлению мыслей и сообщает такие умозрения, посредством которых можно созерцать красоту истины.
А что прежде Воскресения из мертвых Спасителя нашего Христа и до сообщения Святаго Духа, ученики жили, пожалуй, более по-иудейски и держались подзаконного образа жизни, хотя таинство Христово и гораздо выше, это каждый и весьма легко может видеть. Так, блаженный Петр, хотя и первенствовавший среди святых учеников, когда Спаситель однажды изъяснил Свои крестные страдания и благополезно сообщал, что должен подвергнуться дерзким неистовствам иудейским, стал возражать против и говорил: «Милостив будь к Себе, Господи! Да не будет с Тобою сие!» (Мф. 16, 22). И это несмотря на то, что святые пророки ясно и громко возвещали, что не только постраждет, но и что и сколько потерпит. Кроме того, надо иметь в виду и следующее. Как написано и как читаем в Деяниях Апостолов, однажды голоден был Петр и хотел есть. Потом, видя скатерть, спускающуюся с неба за четыре конца, в которой виднелись всякие животные — земные, водные и воздушные, и слыша голос, раздавшийся с неба: «Встань, Петр, заколи и ешь!» — возразил такими словами: «Нет, Господи, потому что никогда я не ел ничего скверного или нечистого». И за это был справедливо обличаем, слыша опять: «Что Бог очистил, ты не скверни» (Деян. 10, 10–15). Надлежало также, конечно, помнить и то, что Спаситель наш часто говорил иудеям: «Не входящее в уста сквернит человека» (Мф. 15, 11). Смотри же, как нужно было для него световождение чрез Духа. Видишь, как потребно было ему преображаться в другое состояние, лучшее и премудрейшее того, какое было свойственно иудеям. И так, когда, обогатившись вышнею и небесною благодатию, они изменили, по написанному (Ис. 40, 31), силу и по познанию стали лучшими, чем прежде, тогда-то вот и услышали мы их говорящими с дерзновением: «Мы же ум Христа имеем» (1 Кор. 2, 16). Умом же Спасителя обозначают не другое что, как приходящий на них Святой Дух, подобающим для них образом открывающий все, что надлежало ведать и знать.
Итак, выражение «Дух Истины» должно вести нас к полному знанию истины. Как точно знающий Истину, Которой и есть Он Дух, не отчасти будет открывать ее чтущим Его, но всецело будет сообщать тайну о ней. Ведь если и знаем ныне отчасти, как говорит Павел (1 Кор. 13, 9), но как бы в (некоем) малом знании Он заставил сиять нам красоту истины целою и неповрежденною. Поэтому как никто не знает, что в человеке, по написанному, как только дух человека, сущий в нем, таким же образом, по моему мнению, а вернее по слову Павла, никто не знает «что в Боге, как только Дух Божий, сущий в Нем» (1 Кор. 2, 11).