Толкование на Евангелие от Иоанна

1. Всякая добродетель хороша, но в особенности – незлобие и кротость. Она выказывает в нас людей; она отличает от зверей; она делает равными Ангелам. Поэтому и Христос часто и много говорит об этой добродетели, повелевая быть кроткими и незлобивыми. И не словами только заповедует это, но учит тому и самими делами, то терпеливо перенося заушения, то подвергаясь поношениям и наветам и, несмотря на то, опять обращаясь с наветниками. Вот те именно, которые называли Его имеющим беса и самарянином, которые неоднократно хотели умертвить Его и бросали в Него камни, – те самые, окружив Его, спрашивали: аще Ты еси Христос? Но Он и теперь, после столь многих и великих козней, не отверг их от Себя, но отвечал с великою кротостию. Но необходимо рассмотреть всю эту беседу сначала. Быша, сказано, обновления во Иерусалимех, и зима бе. Это был великий и общенародный праздник. Иудеи с великим усердием праздновали этот день, в который восстановлен был храм по возвращении их из продолжительного персидского плена[48]. На этот праздник явился и Христос: теперь Он часто приходил в Иудею, так как время страдания было уже при дверях. Обыдоша же Его Иудее и глаголаху Ему: доколе души наша вземлеши? Аще Ты еси Христос, рцы нам не обинуяся. (На это Христос) не сказал: чего вы от Меня хотите? Вы неоднократно называли Меня беснующимся, и неистовым, самарянином; вы считали Меня противником Божиим и обманщиком и недавно еще говорили: Ты о Себе Сам свидетельствуешь. свидетельство Твое несть истинно (8, 13). Как же теперь спрашиваете и хотите узнать от Меня, тогда как отвергаете Мое свидетельство? Нет, ничего такого Он не сказал, хотя и знал, что намерение, с которым они спрашивали, было лукавое. Правда, окружив Его и сказав: доколе души наша вземлеши? – они тем по видимому выразили некоторое усердие и желание знать, но на самом деле мысль, с какою спрашивали, была злая и коварная. Так как дел Его они не в состоянии были оклеветать и опорочить, то старались уловить Его в словах, и потому постоянно предлагали Ему вопросы, не с тем чтобы знать, но чтобы заградить Ему уста Его собственными словами. Не будучи в состоянии ничем опорочить Его дела, старались найти какой-нибудь предлог в Его речах. Поэтому-то и говорили: рцы нам, хотя Он уже неоднократно говорил. Так и самарянке Он говорил: Аз есмь, глаголяй с тобою (4, 26), и слепому: и видел еси Его, и глаголяй с тобою Той есть (9, 37). Да и им самим Он сказал, хотя не такими, но другими словами. И если бы они имели ум и действительно желали знать, то могли бы уже и по тем словам признать Его, потому что делами Он много раз доказал это. Между тем смотри, какое у них развращение и упорство. Когда Он проповедовал и учил словами, они говорят: кое убо Ты твориши знамение? (6, 30). А когда представлял доказательства в делах, тогда говорят Ему: аще Ты еси Христос, рцы нам не обинуяся. Таким образом, когда вопиют дела, они ищут слов, а когда учат слова, прибегают к делам, всегда настаивая на противном. А что они спрашивали не с тем, чтобы знать, это показал конец. В самом деле, на Того Самого, Которого считали столько достоверным, что принимали Его свидетельство даже о Себе Самом, – на Того Самого, едва только изрек Он несколько слов, тотчас начали бросать камни. Значит, и то, что они окружили Его, и то, что настоятельно спрашивали, делалось с лукавством. Да и самый образ вопроса являл в них великое недоброжелательство. Рцы нам, говорят, не обинуяся, аще Ты еси Христос? Хотя всегда, бывая во время праздников, Он все говорил не обинуяся и ничего не говорил тайно, однако ж они для того обращаются к Нему с льстивыми словами и говорят: доколе души наша вземлеши, чтобы, вызвав Его, опять найти какой-нибудь повод к обвинению. А что они всегда спрашивали Его с этою целию, – не для того, чтобы научиться, но чтобы уловить Его в словах, – это видно не отсюда только, но и из многих других мест. Так и тогда, когда они приступили и спрашивали: достойно ли есть дати кинсон кесареви, или ни? (Мф. 22, 17), и когда беседовали о разводе с женою, и когда спрашивали о той, о которой говорили, что она имела семь мужей, – они были уличены в том, что предлагали вопросы не с желанием знать, но со злым намерением. Но в тех случаях Он обличает их, говоря: что Мя искушаете, лицемери? (Мф. 22, 18), показывая тем, что Он знает их тайные намерения; а здесь ничего такого не говорит, научая нас не всегда обличать наветников, но многое переносить с кротостию и незлобием. Итак, поелику безумно было требовать свидетельства слов, когда проповедовали о Нем дела, то послушай, как Он им отвечает, частию указывая на то, что они без нужды этого требуют и не для того, чтобы научиться, частию показывая, что Он уже дал ответ более ясный, чем на словах, то есть ответ в делах. Многажды, говорит, рех вам, и не веруете Мне: дела, яже Аз творю о имени Отца Моего, та свидетельствуют о Мне (10, 25). Это самое часто говорили между собою и умереннейшие из них: не может человек грешен сицева знамения творити (9, 16); и опять: не может бес слепым очи отверсти (10, 21); и также: никтоже может знамений сих творити, аще не будет Бог с ним (3, 2). И, видя знамения, которые Он творил, говорили: сей есть Христос (7, 41), а другие говорили: Христос, егда приидет, еда больша знамения сотворит, яже Сей творит? (7, 31). Да и эти самые (которые теперь спрашивали) хотели уверовать в Него на основании дел, говоря: кое Ты твориши знамение, да видим и веру имем Тебе? (6, 30).