3. Но как же Он прославил Его чрез Самого Себя? Он все сделал для славы Сына, хотя все совершил Сам Сын. Видишь ли, что (Христос) Свои дела относит к Отцу? Чадца, еще с вами мало есмь: взыщете Мене, и якоже рех Иудеом, яко аможе Аз иду, вы не можете приити: и вам глаголю ныне
(13, 33). После вечери Христос начинает уже беседу печальную. Когда вышел Иуда, тогда был уже не вечер, а ночь. И так как скоро должны были прийти, чтобы взять Его, то надлежало передать апостолам все, чтобы они имели это в памяти. Впрочем, справедливее сказать, им напомнил все Дух. Естественно ведь, что они многое забыли, так как тогда в первый раз о том слышали и к тому же должны были подвергнуться столь великим искушениям. Они были одолеваемы сном, как и замечает другой евангелист, и были одержимы печалию, как говорит и Сам Христос: но яко сия глаголах вам, скорби исполних сердца ваша (16, 6): как же могли они хорошо удержать все это в памяти? Так для чего же им было говорено? Немало способствовало в их мнении к славе Христовой то, что они, ясно узнав об этом впоследствии, припоминали, что еще прежде слышали о том от Самого Христа. А для чего Он заранее повергает их души в уныние, говоря: еще с вами мало есмь? Иудеям это сказано было по справедливости. Но для чего же Ты нас ставишь наряду с этими неблагодарными? Отнюдь нет. Для чего же сказал: якоже рех Иудеом? Этим Он напомнил, что предсказывает это не теперь только, когда бедствия уже наступали, но предвидел это еще прежде; и этому свидетели они сами, так как они слышали, что Он говорил это и иудеям. Для того-то Он и присовокупил: надца, – чтобы апостолы, услышав: якоже рех Иудеом, не подумали, что и к ним эти слова были сказаны точно так же, как к иудеям. Таким образом, Он сказал это не для того, чтобы повергнуть их в уныние, а чтобы ободрить их, чтобы нечаянно пришедшие бедствия не смутили их. Аможе Аз иду, вы не можете приити. Этим показывает, что Его смерть есть преставление и переход к месту, куда не допускаются тела, подверженные тлению. Говорит же это для того, чтобы и возбудить в них любовь к Себе, и сделать ее более пламенною. Ведь вы знаете, что мы воспламеняемся особенною любовию к друзьям своим тогда, когда видим, что они удаляются от нас, и особенно когда видим, что они удаляются в такое место, куда нам невозможно идти. Итак, иудеям Он говорил это с тем, чтобы их устрашить, а апостолам – чтобы воспламенить в них любовь. Место это таково, что не только они, но даже и вы, возлюбленнейшие, не можете прийти туда. Здесь же Он показывает и Свое достоинство. Ивам глаголю ныне. Почему ныне? Иначе им, и иначе вам, то есть не вместе с ними. Когда же искали Его иудеи и когда ученики? Ученики – после того, как убежали, а иудеи – тогда, как, по взятии их города и по пришествии на них отсюда гнева Божия, подверглись ужасным и неизобразимым бедствиям. Итак, иудеям Я говорил тогда – по причине их неверия, а вам теперь – чтобы бедствие не постигло вас неожиданно. Заповедь новую даю вам (13, 34). Так как они, слыша эти слова, естественно могли прийти в смущение, как люди, которые будут лишены всякой помощи, то Он утешает их, ограждая любовию – этим корнем и утверждением всех благ. Он как бы так говорил: вы скорбите о том, что Я отхожу? Но если вы будете любить друг друга, то вы будете еще сильнее. Почему же Он не так сказал? Потому, что сказал то, что было для них гораздо полезнее: о сем разумеют еси, яко Мои ученицы есте (ст. 35). Этим уже показал вместе и то, что лик их не разрушится, как скоро Он даровал им и отличительный признак. Это Он сказал уже тогда, когда предатель был отделен от них. Как же Он называет эту заповедь новою, когда она была и в Ветхом Завете? Он сделал ее новою по самому образу; поэтому присовокупил: якоже возлюбихвы (ст. 34). Я, говорит, не долг вам отдал за предшествовавшие ваши заслуги, а Сам начал (любить вас). Так и вы должны благотворить своим друзьям, хотя бы и ничем не были обязаны им. Таким образом, умалчивая о чудесах, которые они имели совершить, Он отличительным признаком их поставляет любовь. Почему же так? Потому, что она-то в особенности означает святых людей, так как она есть основание всякой добродетели. Ею по преимуществу все мы и спасаемся. Она-то, говорит, и означает ученика. Тогда все похвалят вас, когда увидят, что вы подражаете Моей любви.