Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 2

10—11. Прошу тебя о сыне моем Онисиме, которого родил я в узах моих: он был некогда негоден для тебя, а теперь годен тебе и мне; я возвращаю его.

Еще не упомянув имени того, за кого он ходатайствует, предварительно смягчает Филимона похвалою слуги, называя его своим сыном. Почему же так называет его? Потому что, говорит, я родил его, то есть огласил благовестием и уверовавшего повелел крестить, и это в тесных обстоятельствах: в узах. Смягчив, таким образом, сердце его, он наконец упоминает имя.

Он был некогда негоден для тебя. Знает, что признание во грехе погашает гнев, поэтому и говорит так.

А теперь годен тебе и мне. Так как он стал благочестив и свят, и потому, говорит, обоим нам благопотребен. Если полезен Павлу, требующему столь великой ревности, то, конечно, и Филимону. Вместе с тем дает понять и то, что если полезен мне, то он должен быть обратно послан ко мне.

Я возвращаю его, то есть тебе передаю его, пользуйся им, как желаешь. Тем, что передает ему, он еще более утоляет его гнев.

12. Ты же прими его, как мое сердце.

То есть с любовью прими его, скорее, не его, а мое сердце, ибо так я люблю его и в душе своей ношу.

13. Я хотел при себе удержать его, дабы он вместо тебя послужил мне в узах за благовествование.

Обрати внимание на мудрость апостола, как он понемногу слугу поставил на место господина. Дабы он вместо тебя, говорит, послужил мне. Показывает также, что он желает пользы господина. Если, говорит, ты обязан послужить мне, а он делает это вместо тебя, то от этого, явно, тебе прибыль.

14. Но без твоего согласия ничего не хотел сделать, чтобы доброе дело твое было не вынужденно, а добровольно.

И этим он более всего смягчает Филимона. Дело было так необходимо: в узах, и притом ради Бога, он намеревался служить ему. Однако апостол не хотел этого сделать против воли Филимона. Посему ужели не следует оказать милость тому, кто мог бы и сам пользоваться ею, но не захотел.

Чтобы доброе дело твое было не вынужденно, а добровольно. Не сказал: «по нужде», но как бы так говоря: «Конечно, и против твоей воли удерживая его, я поистине не опечалил бы тебя, однако ж многим казалось, что это делается вынужденно и против твоего согласия. Посему ныне я предпочел, чтобы это ни в каком случае не казалось кому-нибудь подневольным, но, без сомнения, добровольным».

15. Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда.

Так как Онисим убежал со злым умыслом, то Павел обращает это бегство в полезное дело. Может быть, говорит, он убежал по устроению Божию. Похвально также, он называет бегство отлучением, дабы именем бегства не раздражать господина. И тем, что сокращает время, он успокаивает гнев. На время, говорит отлучился. Вместе с тем показывает также, что сколько времени он был с Павлом, – был и с Филимоном. Посему он только то время отсутствовал, какое провел до знакомства с Павлом; а это – незначительное время, как бы один час. Посему отныне, если он, отпущенный тобою, будет находиться при мне, то разумей, что он служит тебе.

Чтобы тебе принять его навсегда, то есть будешь пользоваться им.

16. Не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного, особенно мне, а тем больше тебе, и по плоти и в Господе.

Много, говорит, пользы принесло бегство: вместо одного часа ты имеешь его вечно. Ведь и вся жизнь человека, в сравнении с вечностью, ничто; тем более время бегства. Так вместо раба прими брата; вместо непотребного – возлюбленного, и по плоти, то есть и в мирских вещах – он достоин любви, как услужливый, и в Господе, то есть в делах духовных.

17. Итак, если ты имеешь общение со мною, то прими его, как меня.

То есть если ты сознаешь, что мудрствуешь со мною, то прими его, как меня. Кого не устыдил бы апостол? Кто не пожелал бы принять к себе Павла?

18. Если же он чем обидел тебя, или должен, считай это на мне.

Не сказал: «украл», но – мягче: обидел, или должен. Правдоподобно, что он истратил украденное. Посему говорит: «Мне зачисли это в долг, меня считай должником».