Толкование на псалмы

(10). Яко Ты еси исторгий Мя из чрева. Говорит это, потому что вочеловечился по благоволению Отца. Ибо сказано: егда же прииде кончина лета, посла Бог Сына Своего, раждаемаго от жены (Гал. 4, 4). Называет же Отца Своего упованием, и это говоря как человек. Ибо единого Христа исторг Бог из Марии, прочие же люди не исторгаются, а исходят, как сказано: изыде Исав, яко кожа космат (Быт. 25, 25).

(11). К Тебе привержен есмь от ложесн, от чрева… Опять молится как бы от лица человечества, потому что оставлен Он и сонмом учеников. Потом предсказывает виды скорби.

(13). Обыдоша Мя тельцы мнози – разумеет правителей народа иудейского.

(15). Яко вода излияхся, и разсыпашася вся кости Моя. Костями Своими называет святых строителей тайн. Ибо если Церковь есть Тело Его, то связующих ее справедливо можем представлять себе костями. Слышим же, у евангелиста сказано, что по взятии Его спирою воинов, ученики рассеялись и бежали от Него, подобно воде, разлитой по равнине. И иначе: святые догматы Церкви суть кости премудрости, и их-то закон запрещал иудеям сокрушать во время Пасхи. Потому как сказано: и кости не сокрушите от него (Исх. 12, 46). Бысть сердце Мое яко воск таяй – выражение, свойственное печали, так как написано: начат скорбети и тужити (Мф. 26, 37). Скорбел же о народе иудейском и о предателе, потому что нечестием своим пред Ним ввергли себя в погибель.

(16). Изсше яко скудель крепость Моя, и язык Мой прилпе гортани Моему. Этим изображает Свою жажду на Честном Кресте, когда просил Он пить, и поднесли Ему оцет с желчию. Почему и говорит: и язык Мой прилпе гортани Моему. И в персть смерти свел Мя еси. Потому что, по благодати Божией, за целый мир вкусил смерть; но не в смерть, а в персть смерти низведен Христос, яко не оставися душа Его во аде, ни плоть Его виде истления (Деян. 2, 31).

(17). Яко обыдоша Мя пси мнози. Опять означает народных правителей. Ископаша руце Мои и нозе Мои. Говорит о гвоздях, которыми пригвожден ко кресту.

(18). Исчетоша вся кости Моя, осязая (что и естественно было) все тело Его и вымеривая каждую кость, чтобы знать, где вонзить гвозди. Тии же смотриша и презреша Мя – т. е. смеялись надо Мною. Говорит же это о червленой хламиде, о терновом венце, о трости вместо скиптра.

(19). Разделиша ризы Моя себе. Об этом ясно написано в Евангелиях.

(20). Ты же, Господи, не удали помощь Твою от Мене. Пременяет речь Свою в молитву. При Твоей, говорит, помощи и при Твоем заступлении, восстав по истечении трех дней, покажу суетность их злоумышления. И в этом служит для нас образцом, как должно призывать Бога в искушениях и не впадать в уныние, не ослабевать от скорбей.

(21). Избави от оружия душу Мою. Этим, т.е. оружием, песьей рукою, устами Львовыми и рогами единорожими изображает злобу и безумие иудеев. Оружием можно назвать и диавола, который всегда старается уязвить. Душу же Свою называет единородною, потому что она отделена и отлучена от прочих душ (ибо все души познали грех, а она не познала греха), а еще и потому, что она одна вместе с плотию всегда имеет ипостасное единение с Богом Словом. Ибо един есть Христос из двух противоположных, совершенный Бог и совершенный человек. Но будучи далек от тех (грешных) душ, Он приходит к ним.

Но может быть, что единородною называет и предстоящую Ему Церковь, потому что она не имеет скверны или порока (Еф. 5, 27), восполняется из неукоризненных по преспеянию, из шестидесяти цариц и семидесяти наложниц (Песн. 6, 7). И из руки песии единородную Мою. Рукою песнею называет то, что сделано этим псом, и самого пса. Ибо сказано: несть добро отъяти хлеба чадом, и поврещи псом (Мф. 15, 26).

(22). Спаси Мя от уст Львовых, и от рог единорож смирение Мое. (23). Повем имя Твое братии Моей, посреде Церкве воспою Тя. Ибо научил нас ведению Того, Кто по естеству и по самой истине есть Бог, и единосущного Ему Отца. И опять, как человек, вступает в единение посредством Церкви.