Толкования на Евангелия от Луки и от Иоанна

И дает перстень на руку – то есть печать христианства, которую мы получаем через дела. Ибо рука есть знак деятельности, а перстень – печати. Итак, крестившийся и вообще обращающийся от злобы должен иметь на руке, то есть на всей деятельной силе, печать и признак христианина, дабы мог показать, как он обновился по образу создавшего его. Или иначе: под «перстнем» можно разуметь залог Духа Святаго. Бог даст совершеннейшие блага тогда, когда наступит их время, а ныне, для уверения, как бы в виде залога будущих благ, дает нам такого рода дарования: одним – дар чудотворения, другим – дар учительства, иным – другой какой-нибудь дар. Принимая сии дары, мы с твердостью уповаем и на получение совершеннейших.

Дается обувь на ноги – дабы они сохранились как от скорпионов, то есть от погрешностей по видимости малых и тайных, как говорит Давид (см. Пс. 18, 13), однако же смертоносных, так и от змей, считаемых вредными, то есть от грехов. И иначе: удостоенному первой одежды дается обувь в знак того, что Бог делает его готовым благовествовать и служить на пользу другим. Ибо отличительное свойство христианина – быть полезным для других.

Кто есть «откормленный теленок», закалаемый и ядомый, нетрудно понять. Он есть, без сомнения, истинный Сын Божий. Поскольку Он – Человек и принял на Себя плоть, по природе неразумную и скотоподобную, хотя и наполнил ее собственными совершенствами, посему здесь и назван тельцом. Теленок сей не испытал ярма закона греховного, поскольку определен на сие таинство прежде создания мира (1 Пет. 1, 20). Быть может, покажется изысканным то, что еще имеет быть сказано, однако же пусть будет сказано. Хлеб, который мы ломим, по виду своему состоит из пшеницы, посему может быть назван откормленным пшеницею, а по духовной стороне есть плоть, посему может быть назван тельцом, и таким образом один и Тот же есть Телец и упитанный.

Итак, всякий кающийся и делающийся сыном Божиим, особенно же восставленный и вообще от греха очищаемый, причащается Сего упитанного Тельца и бывает причиной веселия для Отца и рабов Его, Ангелов и священников, ибо был мертв и ожил, пропадал и нашелся. В том отношении, что он пребывал во зле, он был мертв, то есть безнадежен, а по отношению к тому, что природа человеческая удобопреклонна и легко от злобы может обратиться к добродетели, он называется пропадавшим. <…>

25–32. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование. И, призвав одного из слуг, спросил: «что это такое?» Он сказал ему: «брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым». Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: «вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими. А когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка». Он же сказал ему: «сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое; о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв, и ожил; пропадал, и нашелся.