Толкования Ветхого Завета

(62) Но слыхал я и такое изречение одного из учеников Моисеевых: «Вот муж, — имя ему всход»[847] (Зах. 6:12). Слова, бесспорно, очень странные — во всяком случае, если считать, что это сказано о том, кто состоит из тела и души; но если он бестелесен, то есть совершенно подобен образу Божию, то имя это, ты согласишься, подходит ему наиточнейшим образом. (63) Ибо Отец всего сущего повелел взойти старшему своему сыну, которого в другом месте назвал первородным[848], а тот, родившись, давал облик и форму вещам, взирая на первоначальные образцы Его и воспроизводя тем самым пути Отца своего.

(64) Образчик же восхода худшего — это история о том, кто хотел проклясть чтимого Богом, ибо и он, как сказано, обитает «к восходу», но этот «восход» противоположен и враждебен предыдущему. (65) Ибо сказано: «Из Месопотамии привел меня Валак[849], от гор со стороны восхода, говоря: Приди, прокляни мне того, которого Бог не проклинает»[850] (Числ. 23:7—8). А «Валак» означает «безумец»[851] — и весьма метко, ибо не крайнее ли безумие — надеяться обмануть Сущее и замысел Его неколебимый изменить человеческими хитростями? (66) Вот потому и обитает он в Месопотамии[852]: разум его как бы погружен в самую глубину речную и не может выплыть и поднять голову над поверхностью воды. Такое состояние и есть «восход» безумия, «закат» благоразумия.

(67) Итак, устроители несозвучного созвучия названы «двинувшимися со стороны восхода». Но с которого из них? Если с того, что сообразен добродетели, то разлад предрешен, а если с того, что сообразен пороку, то сладится единое движение, как двигаются руки — не сами по себе, но в некоей гармонии с телом. (68) Ибо область порока — это начало и опора негодным в их противоприродной деятельности.

И все, кто покинули область добродетели и обрели опору в глупости, отыскивают самое подходящее место и поселяются там: у евреев оно зовется «Сенаар», у эллинов — «сотрясение»[853], (69) ибо вся жизнь негодных рвется, вздымается, трясется, она вечно взбаламучена, и подлинного блага не остается в ней ни капли. Смотри: от встряски выпадает все, что удерживается силой единства. То же, мне кажется, происходит и с душой, наклонной к беззаконию: от сотрясения выпадает из нее всякий образ добродетели, так что не увидишь в такой душе ни призрака ее, ни тени.

(70) Вот приверженцы телесного — египтяне: они показаны бегущими не от воды, но «навстречу воде», то есть навстречу потоку страстей, и когда он нахлынул, египтян встряхнуло, взбаламутило, и утратили они добродетель, дающую устойчивость и мир, а порок, вносящий смятение, восприняли. Ибо сказано: «Сотряс Господь египтян[854] среди моря, бегущих навстречу воде» (Исх. 14:27). (71) Это они даже Иосифа — пеструю тщету жизни — не знают, но предаются откровенным грехам, не сохранив ни следа, ни призрака, ни тени нравственного совершенства. (72) Ибо сказано: «И восстал в Египте новый царь», который даже «не знал Иосифа» — самое свежее и молодое из чувственных благ[855] (Исх. 1:8). И этот самый царь собрался погубить не только совершенства, но даже подступы к ним[856], и не только способность ясно видеть, которую дает нам зрение, но и способность научаться, которую дает нам слух. И сказал он так: «Приди, прокляни мне Иакова, приди, изреки зло на Израиля»[857] (Числ. 23:7), то есть: «Давай, сокруши оба чувства души: и зрение, и слух, чтобы не могла она ни видеть, ни слышать ничего истинного и подлинно прекрасного». Ибо «Израиль» — это зрение, «Иаков» — слух[858].