Толковый словарь Эс Джей

Я включаю Spotify[17] и швыряю подушки с кровати. Неужели я это заслужила? Они видят только мою кожу! Только о ней и говорят! Всё это «не сиди на ковре и на траве» – очередной безумный план, который окажется бесполезным, как и все безумные планы до этого.

Я смотрю на мягкий ворсистый кремовый ковер. С тех пор как мы переехали, я всё время на нем сижу или даже лежу. Я там читаю, распластавшись с подушкой под головой. В Брокен-Хилл я устраивала на ковре вечеринки с пиццей и ночевками. И никогда после этого я не впадала в чесоточное безумие. Очевидно же, что это не делает моей коже хуже?!

Я решила, что они не смогут меня остановить. Я содрала с себя школьную юбку и села на ковер прямо в трусах, вытянув голые ноги и облокотившись на кровать. Видишь это, доктор Гупта? Скорее звони в Клуб анонимных сидельцев на ковре!

Смотрю на свои разодранные ноги. Экзема видна по большей части в складках за коленками и в верхней части бедер. Кожа там красная, покрытая коростой, с рельефными и пятнистыми буграми. При одном взгляде на нее мне хочется чесаться. И плакать.

Я запускаю пальцы в ковер, захватывая ворс. Отодвигаю часть ворса в сторону, разделяя волокна так, чтобы видеть под ним строчки. Там крошечные комочки грязи и немного песка. Это здесь прячутся пылевые клещи?

Беру в руки книгу и пытаюсь читать. Чтение – моя палочка-выручалочка. Так я могу сбежать, стать кем-то другим, жить в другом месте, заниматься чем-то иным. Могу забыться и ни о чём не думать. Мои полки ломятся от книг, разноцветные корешки разной ширины и толщины торчат, расставленные по цвету и алфавиту. По порядку. Взгляд на них дает мне ощущение покоя. На стенах везде картинки – постеры или фотографии из журналов, плюс что-то я нарисовала сама. К пробковой доске прицеплены образцы тканей и принтов, которые мне нравятся, а еще части порванных украшений. На полу стоит самодельная керамика. Моя комната – это пещера Аладдина, полная сверкающих сокровищ, собранных, чтобы меня отвлечь. Но на этот раз не сработало. Я не могу перестать думать о пылевых клещах. Я жду, что сейчас что-то начнет происходить с моей кожей. Я чешу под коленками, хотя там даже не чешется. Снова пытаюсь читать. Читаю абзац и не понимаю, что там написано. Мой мозг лихорадочно работает. А что, если я не права? Что, если пылевые клещи правда перебираются с ковра на мою кожу? Если я болею из-за них?

Я залезаю на кровать. Смотрю на ноутбук и думаю, не загуглить ли пылевых клещей, но не могу себя заставить это сделать. Знаю, звучит странно, но я слишком боюсь искать что-то о своей кожной болезни. Одна девочка в Брокен-Хилл, Эмили Хокинг, однажды пыталась мне помочь, прислав ссылку на рассказ о женщине, у которой в одном месте чесалась нога. Оказалось, что это рак, и женщине пришлось ампутировать ногу до колена. После этого у меня были кошмары. Я не могла отойти от стресса. Я решила, что никогда не буду больше гуглить. Я знаю, что существуют другие кожные болезни, но я ничего о них не знаю. Можно подумать, мне понравилось бы выискивать все возможные ссылки, чтобы найти то, что сможет помочь, но со мной всё наоборот. Я как Роун, когда он не хочет слушать и затыкает уши, напевая: «Ла-ла-ла-а». Знаю, это очень по-детски, но не могу иначе. Страх всему причиной.

Я действительно хотела, чтобы на новом месте всё стало по-другому. Но сейчас кажется, что моя старая жизнь возвращается. «Переезжай в новый город. Придумай себя заново», – сказала мама. Наверное, мне стоило попросить инструкцию, как это сделать.

Глава 6

К утру я уже умираю от голода. Я пробыла в своей комнате всю ночь. Я хотела, чтобы мама и папа поняли, что на этот раз всё серьезно – они не могут вываливать на меня всякую ерунду и ждать, что я подчинюсь.

Приняв в шесть утра душ и нанеся крем (а это занимает вечность), я направляюсь к холодильнику. Нахожу какие-то хлебцы, запихиваю их в тостер и жду, когда загорятся красные лампочки. Исхожу слюною. Не могу ждать. Нахожу коробку с печеньем, намазываю его медом. Я уже почти откусываю, когда чья-то рука выхватывает печенье прямо у меня из-под носа.

– Не так быстро, Эс Джей.

Мама, во всём великолепии ночной сорочки с фиолетовыми цветами, держит мое печенье. У нас за спиной из тостера выскакивают хлебцы.

– Что? Мне уже и позавтракать нельзя? Я умираю с голоду!

Я беру свои тосты и швыряю их на тарелку. Иду к холодильнику, чтобы взять масло, но, когда возвращаюсь, обнаруживаю, что мама забрала тарелку, положила туда печенье и убрала на стоящий позади стол.

– Это всё сделано из пшеницы, – говорит она. – Пшеница – это трава. Думаю, тебе стоит перестать есть пшеницу и посмотреть, будут ли улучшения.

На какой-то момент мне кажется, что мама пытается меня наказать за вчерашний вечер, но потом я понимаю, что она предельно серьезна.