Толковый словарь Эс Джей

– А, да, я организую это. – Мама ведет себя странно. Сжатые руки на коленях, спина прямая, нервная улыбка – будто она на экзамене.

– В регистратуре мне дали кое-какую информацию. Вы пришли поговорить о Саманте?

Мама кивает слишком старательно.

– Да, доктор. Об ее экземе.

Доктор Чарльзуорт поворачивается ко мне.

– Это Саманта?

Тупица. А кого бы еще мама привела с собой?

– Да, – говорит мама. Затем выразительно добавляет: – У нее очень серьезная экзема, доктор. Очень серьезная.

Доктор Чарльзуорт встает и подходит к моему стулу.

– Закатайте рукава, пожалуйста.

Я закатываю рукава. Она наклоняется. На кончике носа заляпанные очки в золотой оправе. От нее пахнет чем-то похожим на средство, которым мама чистит ванну.

– Думаю, лучше ей снять одежду, чтобы я ее осмотрела. Вы не против, миссис Бэклер?

Не против ли мама?! А как насчет меня? Я что, фигурка из картона?

– Я забыла сказать, миссис Бэклер. У нас сейчас работает стажер, его зовут доктор Трэвис. Вы не будете возражать, если я его позову?

Она сказала его? Это мужчина?

– Нет, конечно. Всё в порядке, – говорит мама. – Только так они смогут стать настоящими врачами. По учебникам ведь толком не научишься, верно?

Доктор Чарльзуорт указывает на сложенную тонкую рубашку на смотровом столе.

– Пусть ваша дочь разденется и наденет эту рубашку. Я вернусь через минуту.

Как только она закрывает за собой дверь, я шиплю:

– Я не хочу, чтобы какой-то мужчина на меня смотрел!

Я складываю руки на груди. В том месте особенно не на что смотреть, но всё равно!

– О, ради бога! Он не какой-то. Он врач. Он всё время смотрит на обнаженных людей. Он хочет посмотреть на твою кожу, а не на задницу!

Она стягивает мою кофту.

– Поторопись!

– Я могу сама!

– Чего ты ждешь? Они вернутся с минуты на минуту.

Я рисую пальцем круг в воздухе.

– О, ради всего святого! – фыркает мама, отворачиваясь. – Будто я тебя никогда не видела. Я вытирала твою попу, когда ты была младенцем, если ты забыла.

Я снимаю одежду и бросаю ее на пол у кушетки. Заворачиваюсь в рубашку, завязываю ее и пытаюсь залезть на кушетку. Почему их делают такими высокими? Где тут лестница? Из-за такой высоты у меня сейчас кровь носом пойдет.

– Теперь уже мне можно повернуться? – спрашивает мама.

– Если нужно.

Мама видит мои вещи, брошенные на пол. Вздыхает, поднимает их и складывает аккуратной стопочкой. Охает:

– Саманта! – держа мои трусы двумя пальцами. – Это ты могла оставить!

– Но она сказала снять одежду, это тоже одежда, разве не так?

Дверь открывается, и мама кидает мои трусы себе в сумочку. За доктором Чарльзуорт заходит парень, который выглядит как кинозвезда. Без шуток. Он будто вышел из декораций какого-нибудь фильма про докторов. Он доктор Сказочный. Доктор Восхитительный. Доктор Чарующий. И он собирается смотреть на меня – обнаженную!

Святые помидоры! Я хочу свои трусы назад. Сейчас же. Доктор Чарльзуорт представляет его:

– Это доктор Трэвис.

– Приятно познакомиться, Саманта.

У него американский акцент. Вау! Может быть, он из Голливуда?

– А вы, должно быть, мама Сэм? Рад встрече.

Мама выглядит так, будто прямо сейчас растает в своем кресле.

– Эм… Здравствуйте…

– Она раздета? – спрашивает доктор Чарльзуорт маму.

– Да, раздета, – говорю я до того, как мама успевает ответить. Почему доктор Чарльзуорт не говорит со мной? Пациент я!

– Ляг на спину и опусти рубашку до пояса.

Я делаю, как она просит, оставляя одну руку на груди. Доктор Чарльзуорт и доктор Трэвис подходят ко мне. Доктор Чарльзуорт включает яркую лампу. Свободной рукой я закрываю лицо, потому что свет раздражает глаза.

Я слышу шелест пластика и щелчок резинки. Чувствую, как кто-то трогает мой живот. Они в резиновых перчатках! Они что, думают, что могут что-то от меня подхватить?! Меня уже осматривали врачи, конечно, но не так. Это унизительно. Я хочу уйти! Я хочу пойти домой сейчас же! Я хочу убежать по дороге в своей тоге-рубашке-простынке-черт-знает-в-чём-еще, забраться под кровать и никогда больше оттуда не показываться.

– Видите, доктор Трэвис? Видите, как здесь отслаивается кожа?

Ее резиновые руки тычут и колют.

– Видите эту приподнятую и утолщенную кожу? Это от постоянного трения и расчесывания. А это видите? Здесь значительная атрофия.

Я чувствую на себе другие руки, но уже без перчаток – они теплые и мягкие. Кожа к коже.

Доктор Чарльзуорт цыкает.

– Нужно надеть перчатки, доктор Трэвис.

– Не вижу необходимости, – тянет он слова со своим прекрасным акцентом.

– Это должно быть привычкой, вне зависимости от необходимости, – говорит доктор Чарльзуорт. – Видите? Кожа лопнула и мокнет.