Толковый Типикон. Часть I

Затворничество свое прп. Антоний оставил чрез 35 лет, на втором месте подвигов. «Приходящие к нему знакомые, в виду того, что он не позволял им входить внутрь укрепления (заброшенного, в котором он подвизался), нередко дни и ночи проводили на дворе. Но так как многие домогались и желали подражать его подвижнический жизни, некоторые же из знакомых пришли и силою разломали и отворили дверь, исходит Антоний, как таинник и богоносец из некоего святилища». После совершенных тут же исцелений и слов назидания, преподобный «убедил многих избрать иноческую жизнь; таким образом к горах явились монастыри; пустыня населена была монахами, оставившими свою собственность… По силе удивительного слова его возникают многочисленные монастыри» [373]. Монастырем (μοναστίριον, от μονάζω, жить одному, μοναστὴς живущий одиноко) называется здесь (в Афанасиевой «Жизни Антония») келия-домик [374] или пещера [375], как то видно из того, что и опустелое укрепление, в котором жил прп. Антоний, называется «монастырем» его [376], как затем видно из замечания, что до прп. Антония «немногочисленны были монастыри в Египте» [377], и из сравнения монастыря с палаткой [378]. когда прп. Антоний удалился на последнее место подвигов своих, там вскоре тоже возникла целая колония из монашеских келий; ими покрылась окрестные горы, но и они скоро стали тесными для подражателей прп. Антония, и иноки стали селиться на другой стороне Нила около города Арсиное [379] «Эти монастыри а горах подобны были скинии{с. 193}ям, наполненным божественными ликами псалмопевцев, любителей учения, постников, молитвенников, которых радовало упование будущих благ и которые занимались рукоделиями для подавания милостыни» [380]. В этом описании указаны и занятия иноков в «монастырях» прп. Антония. В монастыре-келии должен был проходить весь день инока. В ней он должен был находиться по возможности безвыходно: «как рыба», говорил прп. Антоний, «вынесенная из воды умирает, так погибает и страх Божий в сердце монаха, если он напрасно выходить из келии» [381]. В этом уединении или затворничестве инока в его келии прп. Антоний различает разные степени. К полному затвору, в котором он сам жил (который, впрочем, тоже не был безусловным), он считал способным и допускал только немногих. Прп. Павлу (Простому) он говорит: «если тебе хочется быть монахом, то пойди в общежительный монастырь (κοινόβιον), где много братий, которые могут снисходить к немощам твоим; а я здесь живу один»; только когда Павел выдержал тяжелый искус, прп. Антоний устроил ему келью поприща за 3 или 4 от своей [382]. Большинство же учеников прп. Антония, живя уединенно по своим келиям, однако имели некоторое общение друг с другом: «к научению достаточно и писания», говорил Антоний своим ученикам, «однако же нам прилично утешать друг друга верою и умащать словом» [383]. В чем ближайшим образом и конкретно выражалась общая жизнь в «монастырях», руководимых непосредственно прп. Антонием, не позволяют сказать сохранившиеся известия. Не упоминается в них о молитвах монахов общих или частных [384], о пище их и мере воздержания. Есть указания только на общую трапезу [385]. Но довольно отчетливо выступает в известиях система духовного руководительства, управления общинами. По-видимому, молодые иноки находились под неослабным наблюдением старших, опытных. «Монах», говорил прп. Антоний, «должен откровенно сказывать старцам, сколько он делает шагов, или сколько пьет капель в своей келии, чтобы как-нибудь не погрешить в этом» [386]. Высшим руководителем духовной жизни в возникших подле места подвигов прп. Антония монастырях являлся, конечно, он сам. В ближайших от его местожительства «монастырях» он «часто беседует» [387] с иноками. Одна из таких бесед должно быть примерная, объединяющая {с. 194} в себе разновременные наставления преподобного (о борьбе с демонами), передается и описывается св. Афанасием: «в один день он выходит, собираются к нему все монахи и желают слышать от него слово. Антоний же египетским языком говорит им» [388]. Иногда преподобный принимает участие и в общей трапезе иноков. «Нередко со многими другими иноками приступая ко вкушению пищи и вспомнив о пище духовной, отказывался от вкушения и уходил от них далеко, почитая для себя за стыд, если увидят другие, что он ест. По необходимому же требованию тела, вкушал пищу, но особо, а нередко и вместе с братиею, сколько стыдясь их, столько уповая предложить им слово на пользу» [389]. Влияние и авторитет св. Антония в его монастырях всецело основывались на нравственной высоте его. Обычным наименованием его у иноков было «Великий»: «Великий сказал», «Великий сделал» [390]. «И лицо его имело важную и необычайную приятность. Приял же Антоний от Спасителя и сие дарование: если бывал он окружен множеством монахов, и кому-нибудь, не знавшему его прежде, желательно было видеть его, то желающий, миновав других, прямо подходил к Антонию, как бы привлекаемый взором его» [391].