Толковый Типикон. Часть I

Будучи соборным творением церкви, богослужебный устав, однако, разрабатывался по преимуществу лишь достойнейшими сынами ее. Непосредственными авторами его были люди, не имевшие другой жизни, кроме молитвы и поста, которым сладость «богослужения» позволяла принимать пищу раз в 5 дней и спать не иначе, как стоя или сидя, доканчивавшие свои всенощные бдения в подожженных запертых снаружи язычниками храмах, люди, мученическая кровь которых смешивалась иногда с евхаристическою Кровью. Страницы составлявшегося ими устава не могли не оказаться политыми слезами умиления и богожертвенною кровью исповедничества, которые не могут не чувствоваться оттуда и не сообщать книге духа особенной святости и чистоты. В этом и тайна глубокого действия на душу православного богослужения, что участвующий в нем воспринимает влияние церкви всех времен в лице лучших ее сил и живет жизнью всей церкви, и это влияние исходит не только от поэзии и музыки богослужения, но и от самой архитектоники его, от этих 40-кратных «Господи помилуй», безмолвных поклонов, вторгающихся долгой паузой в пение и чтение, от антифонного способа пения, и т. п. Типикон и занимается собственно архитектоникой и эстетикой богослужения. В частности из ряда подвижников ныне действующий устав усваивает свое составление св. Савве, точнее — «яже во Иерусалиме святей лавре преподобнаго и богоноснаго отца нашего Саввы». Это обитель неподалеку от Иерусалима в суровой иудейской пустыне, основанная в V в. св. Саввою Освященным. Какая доля участия принадлежит этому преподобному в выработке нынешнего устава, решить при теперешнем состоянии научных источников еще нельзя. Но во всяком случае родиной нынешнего устава является Палестина и ее постническими подвигами возделанные пустыни. Создатели нашего церковного устава были, следовательно, воспитанием той пустыни, которая воспитала Илию и Иоанна Крестителя и подготовила самого Спасителя к Его общественному служению. Здесь самый воздух был насыщен священными воспоминаниями. Вблизи были величайшие святыни христианского мира — Иерусалим с гробом Господним и храмом Воскресения, где молитва сама собою становилась горячее и где, по свидетельству одной западной путешественницы IV в. (Сильвии Аквитанской), когда читались Евангелия Страстей, «весь народ поднимал такой крик и стон, что не было никого, кто не был бы тронут до слез в этот час» [2].

{с. 10}

Ветхозаветно-еврейское богослужение

Чтобы правильно представлять возникновение христианского богослужения и его чина, нельзя забывать, что апостолы и наиболее значительные члены первенствующей церкви были евреи, и если вера и упование их были уже не ветхозаветные, а новые, то молитва и богослужение их не могли далеко выступать из тогдашних иудейских форм. Богослужение и обряд по существу своему консервативны; здесь святость измеряется древностью… Религиозное одушевление, охватившее апостолов и других учеников Христовых по воскресении Христовом, проявляется в том, что они целые дни проводят в храме («бяху выну в церкви») [3], который Христос пришел упразднить, где, конечно, хвалить и благодарить («хваляще и благодарящее») Бога можно было в еврейских обрядовых формах. Если мы обратим внимание на эти формы, то для нас станет видно, какое влияние оказали они на последующее развитие христианского богослужения.

Ветхозаветное храмовое богослужение

Хотя сущность еврейского храмового богослужения составляли жертвы, но всегда в него привходил музыкально-певческий элемент настолько, что храмовое богослужение как бы все превращалось в музыку и пение [4], а на последнее смотрели, как на особый вид обетной жертвы подле вещественных жертв [5].

Чин жертвенного псалмопения

Установленное Моисеем только для праздничных и особенно торжественных жертв [6], сопровождение их звуком труб [7] стало принадлежностью ежедневной утренней и вечерней жертвы и развилось в сложный чин бого{с. 11}служебного пения и музыки [8]. У жертвенника стоял хор левитов с музыкальными инструментами и два священника с трубами. Как только жертвенное животное клалось на дрова, хор левитов начинал пение псалма с аккомпанементом музыки, так что жертва горела под звуки этого пения и музыки.