Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

От горьковского толкования недалеко ушло толкование этнографа: «Так называемая матерная русская брань равносильна, собственно, бранным выражениям: молокосос, щенок и т. п… подчеркивающим юность и неопытность объекта брани. Ругающийся выставляет здесь себя как бы отцом того, кого он бранит: неприличная формула матерной ругани означает собственно: я твой отец! точнее: я мог быть твоим отцом!» — Д. Зеленин, Табу слов. § 103. с глухой оговоркой приведено в немецком ЭСРЯ 1. с. 388. Этому анекдотически буквальному, как у иностранца, пониманию противостоит, например, областная запись (СРНГ 15, с. 51), показывающая, что такое мать: Слышь: как коса звенит! Это не коса, а мать косиная! Аглицкая! — «коса кос» в устном определении Б. Успенского (1987), «всем косам коса» в определении В. Бибихина (Слово и соб., с. 271), иная коса. Сюда же Водка вину тетка или — крепкая водка, тому же вину тетка или Красная водка простой-то тетка (ПРН, с. 796: НРС. 313: СРНГ 15. с. 194). ср. пословичный тип То-то тем-то краснó/крепко/стоúт. Формула матерной ругани ёб твою мать! с вариантами на самом деле есть усиление прямой формулы, в которой оскорбительное действие направлено непосредственно на адресата, вроде ёб тя в рот — но и тут есть усиление, проще английское fuck you, — или (вторично) на предмет речи, например недоназванное, зато разъясненное я их ебал у Войновича:

— А чего мне их бояться? — распоясался председатель. — Я всё равно на фронт ухожу. Я их…

Тут Иван Тимофеевич употребил глагол несовершенного вида, по которому иностранец, не знающий тонкостей нашего языка, мог бы решить, что председатель Голубев состоял с работниками Учреждения в интимных отношениях.

Чонкин был не иностранец, он понял, что Голубев говорит в переносном смысле.

(Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина, 1.2.30). Так иди к чёрту усиливается до иди к чертовой матери и даже бабушке (из этого двойного усиления осуществилась, буквализовалась бабушка Воланда: «Мне посоветовали множество лекарств, но я по старинке придерживаюсь бабушкиных средств. Поразительные травы оставила в наследство поганая старушка, моя бабушка!» — Мастер и Маргарита. 22), а подпустить Кузьку, подкузьмить, обкузьмить усиливается до Я тебе покажу Кузькину мать или узнаешь (ты) / попомнишь Кузькину мать (ПРН, с. 133 и 222, ср. на с. 60. 147; СВРЯ, ст. Кузьма). Матерное выражение никогда не значило «привет, я твой отец» и не значит «молокосос, я тебе в отцы гожусь», смысл этого кощунственного, а не «цинического» или «неприличного», ругательства в том, чтобы ударить в корень, задеть до глубины души, оскорбить святое, ср. едри тебя в корень! и мать твою корень! (человек как дерево), у Платонова в Чевенгуре: узнаю—с корнем в момент вырву, до самой матерной матери твоей докопаюсь — на месте угроблю. Мать стоит в одном ряду с душой и богом, отсюда нанизывание твою душу мать! и потом (в) бога душу мать! («укрючливо матюгался, подцепляя, что там святей да дороже» — Солженицын. Раковый корпус. 8); ему соответствует в армянском обобщение «твое хорошее!» Как у набожных католиков ругательства богохульные, так у русских блатарей с их архаичным культом матери (о нем см. в Женщине блатного мира шаламовских Очерков преступного мира) ругательства матерные, (i↓1Отказы толковать матерное ругательство. — 2: К оборотам с Кузькой. — 3: Кощунство.)

в642: К инакости матери.