Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

Русские символистыЙЙЙзапечатлели все слова, все образы, предназначив их исключительно для литургического употребления. Получилось крайне неудобно — ни пройти, ни встать, ни сесть. На столе нельзя обедать, потому что это не просто стол. Нельзя зажечь огня, потому что это может значить такое, что сам потом не рад будешь.

Человек больше не хозяин у себя дома. Ему приходится жить не то в церкви, не то в священной роще друидов, хозяйскому глазу человека не на чем отдохнуть, не на чем успокоиться. Вся утварь взбунтовалась. Метла просится на шабаш, печной горшок не хочет больше варить, а требует себе абсолютного назначения (как будто варить не абсолютное назначение). Хозяина выгнали из дому, и он больше не смеет в него войти.

Вряд ли это случайное совпадение, в Письме о русской поэзии начала того же 1922 неточная цитата из Бесов(1.1.1, о поэме Степана Трофимовича; к этой цитате см. О. Ронен, Подход Манд., с. 79. и О. Лекманов, Кн. об акмеизме, с. 561—64) тоже служит Мандельштаму оружием против символизма: «От космической поэзии Вячеслава Иванова, где „даже минерал произносит несколько слов“, осталась маленькая византийская часовенкаЙЙЙ». Мандельштам с его хвалой «закону тождества» А = А в Утре акмеизматак же относится к символисту Иванову, как Достоевский-Ростанев с его «По-моему, метла так метла и есть; ухват так и есть ухват!» к представителю мифологической школы Афанасьеву. «Метла просится на шабаш, печной горшок не хочет больше варитьЙЙЙ» напоминает вдобавок пушкинские печной горшок и метлу в статье Иванова Поэт и чернь, 1 (ИСС 1, с. 709). (↓1: Мандельштам о Достоевском. — 2: Анненский против Вяч. Иванова. — 3: «А = А» у Мандельштама.)

а14: Ответ-эхо как молчание.

«На глупый вопрос не бывает ответа» (РПП, с. 45), ответ-эхо не ответ. Эхолалия равносильна молчанию. В древнерусском Житии Михаила Клопского этот юродивый повторяет обращенные к нему вопросы, будучи молчальником. Любопытно, что Борис Поршнев считал эхолалию онто- и филогенетически первичной речью (Речеподр.: самая быстрая реакция на чужое слово — его повторение; первое слово ребенка — повторение запрета взрослого как отказ ему подчиниться: меряченье, т. е. непреодолимое повторение чужих слов и движений, вид истерии; ср. Нач. чел. ист., с. 196, 318 сл., 424 сл. и 435). Наряду с эхолалией глоссолалию (к ней см. Деяния апостолов, 2.1—12. и Первое послание коринфянам, 14) как форму молчания, «сродни детскому языку», определяет А. Панченко — Смех Др. Р., с. 96–99; сюда же соотношение немец: немой. У Бахтина в записях 1970/71 (ЭСТ₁ с. 338 и 353): «Ирония как форма молчания.» «Ирония как особого рода замена молчания.» А первый ответ ведь ироничен.

а15: Кому и карты в руки?

Мы толкуем слово через некоторое другое слово; значение это толкующее слово, взятое в качестве смысла толкуемого. А «Сказал значит сказал» такой же притворно толковый ответ, как тебе и карты в руки притворно уважительная поговорка. Гораздо более редкая сейчас поговорка тебе (или ему итп.) и книги в руки подразумевает пословицу Грамотею/ученому и книги в руки (ПРН, с. 629, и ППЗ, с. 165); варианты пословицы (Волог., с. 186, и ПРН, с. 424 и 489): Кто знает аз да буки, тому и книги в руки.