Толлеус, искусник из Кордоса

— Нет! — одернул ход ее мыслей Рагарос. Делать ему больше нечего — новые бумаги строчить! Или он вообще думает, что произошла элементарная ошибка, что более вероятно. Поэтому он отправляет конверт обратно в Маркин с припиской о невозможности выполнения операции. А там комендатура в небо улетела, и половина служащих погибла, а другая мобилизована на поимку оробосских диверсантов. Поэтому поступающие бумаги не из столицы отрабатываются, как бы это помягче сказать, с задержкой… Сообщение мы получим, не сомневайся. Как и положено, по совершенно секретной искусной связи, причем без задержек, потому что «срочно!» Когда это будет — понятия не имею. Вот только наша депеша, пропутешествовав на лошадях через Беллус в Терсус и обратно, прибыла раньше! Ни в столице, ни в Маркине ни сном, ни духом, что мы еще не отработали эту бумагу… Вот ведь как оно бывает! Хорошо еще конверт сразу в архив не утащили — без моей визы не положено, — закончив длинную тираду, старичок жадно отпил из стакана.

— Что же теперь будет? — потерянным голосом спросила девушка, враз превратившись из соблазнительной красотки в маленькую девочку.

— Да ничего. Не настолько важна бумажка на самом деле, как написано на конверте. Все головы останутся на своих местах, а зады — на своих постах. Меня больше волнует, нет ли других таких потеряшек, что совсем не исключено. Я уже направил запрос.

— А что же все-таки пишут в этой бумаге?

— Вот это правильно! Мало ли, что я сказал «ничего важного». Бумага пришла — надо быть в курсе! — похвалил старик свою ученицу. — Депеша про нашего хорошего знакомого маркинского искусника Толлеуса Алициуса и так далее. Просят арестовать. Подозрения у них, видите ли…

— Что-то интересное про соседей? — деловым тоном осведомилась помощница, ткнув пальцем в сторону Кордона.

— Нет, руки Оробоса нет. Внутреннее дело Империи. Подозрение в финансовом преступлении. Хищение в особо крупных размерах.

— И все же я не понимаю: почему никто не проверил, не поинтересовался, поймали ли мы старика? — Корнелия никак не могла поверить в сбой государственной машины. — Он им что, не нужен?

— Комиссии — нет. Слишком мелкое дело для столичных воротил. Тем более что они сейчас ловят рыбку куда как крупнее. Но вообще бумага занятная. Я могу рассказать вкратце, если интересно.

Дождавшись утвердительного кивка, Рагарос продолжил:

— Согласно выводам комиссии после анализа последних событий получилось, что в Маркинской тюрьме был заключен целый Повелитель Чар. А по бумагам он числился как простой чаровник. И маны с него качали еле-еле. В штате тюрьмы всего два искусника — настройщик и целитель, если не считать охрану, но у этих доступа к документам и внутренним системам нет. Так вот, настройщик как раз и есть наш знакомый. Но он к тому моменту уже скрылся из города. Взялись за целителя. Парень молодой, только-только из Академии, ни о чем не в курсе. Нашли прежнего целителя, прижали хорошенько. Он хоть и старый, но провалами в памяти не страдает. И выяснилось, что он и в самом деле сознательно совершил подлог. Чародей был найден без сознания и в себя так и не пришел. Однако при себе имел кучу дорогущих артефактов. Ради них-то целитель и записал неизвестного как совсем слабого чародея, чтобы вопросов не возникло и никто не стал искать. А вещички присвоил и распродал.

— Но маны-то с него должно было поступать много! — возразила Корнелия.

— Совершенно верно! — подтвердил старичок. — Но это вопрос уже к настройщику, которого мы чуть ли не с почестями проводили в Оробос.

Толлеус. Академия на колесах

Дорога на Широтон.

Толлеус полностью поручил помощнику дорожные заботы. Парень и в самом деле неплохо справлялся с лошадьми, причем гораздо быстрее самого старика. За маршрут искусник не волновался — Торговый Тракт ни с чем не перепутаешь, так что заблудиться не получится при всем желании. Главное, не задремать под мерный стук копыт. Нужно было приглядывать за возницей, чтобы ему в голову опять не пришла какая-нибудь шальная мысль.

Медленно тянулись часы, любоваться окрестностями было скучно. Дорогу окружал обычный пейзаж, точно такой же, как в Кордосе или любой другой стране. Леса, поля, проселочные дороги, разбегающиеся в стороны. Изредка Тракт пересекал реку или в стороне бурыми холмиками проплывали крыши деревеньки. Наконец-то у Толлеуса появилось время, чтобы заняться любимым делом, которое он забросил после памятных событий в Маркине. Многие годы безмятежной службы, сидя дома в любимом кресле, он развлекался тем, что пытался воссоздать из фрагментов купленные плетения для своего посоха.