Толмач

– Так то хозяин, собственник, владелец! А дядя Доня был только директором: на базаре ему ничего не принадлежало, а домой приходил распухший от денег – карманы пачками забиты были. А когда пьяный приходил, то сам уже не мог шевелиться и заставлял нас, детей и внуков, вытаскивать деньги из карманов. А сам сидел в кресле, пил горячее молоко с водкой и учил нас жизни. Дети, говорил, не забывайте: лучше брюхо от жора, чем горб от работы. Лучше переспать, чем недоесть… Жена, говорил, что собака: пока не наорешь – не успокоится!.. Женщина, как и рыба, начинает гнить с головы…

– Ясно, умный был человек, – вежливо остановил его Тилле. – Что было дальше, после школы? Учились дальше?

Рукавица широко заулыбался:

– А как же. Меня в восьмом классе хотели на второй год оставить, химическую лабораторию поджег, так дядя Доня определил меня в торговый техникум. Потом окончил заочный Киевский пищевой… Диплом, все честь честью…

– Служили?

Рукавица испугался:

– Да боже упаси! Дядя Доня на корню откупил. У нас в армию идут самые бедные и безродные. А директора базара кто посмеет обидеть? Притом за деньги все можно купить. Даром – только за амбаром. «Я, говорит, от тебя мандавошек нахватался!» – «А ты за три рубля чернобурок хотел получить?» Хе-хе-хе…

– Чем занимались после института?

– Ох, разным. – Глаза Рукавицы заблестели. – Чем только не занимался!.. И СП открывал, и рестораны закрывал. И ларьки имел. АО организовал. Цехом владел, контрафакт производил…

– Это что, алкоголь? – уточнил я.

Он важно объяснил:

– Ну… В России сейчас оригиналов нет, все фальшивое… А фальшивый алкоголь четырех видов бывает: суррогатный, нелегальный, безакцизный, поддельный… – Вдруг остановившись, как будто вспомнив что-то, на секунду замолкнув, Рукавица круто перешел на другую тему: – Но знаете, я такой человек, что не терплю неправды! Поэтому всегда с властями в пикировку попадал. Казалось бы, что мне на митингах надо?.. Сиди себе и ешь солянку рыбную сборную отборную. Так нет же ж, не могу молчать! И на митингах бывал, и газеты левые финансировал, и петиции подписывал. За это и пострадал. Пострадал за правду, можно сказать. Лучше б сидел тихо и икру ложками лопал. Теперь вот лагерной баландой питаться приходится. Да, жизнь бьет ключом, и все – по голове. И не промахивается, главное…

Тилле со скрытой улыбкой выслушал его монолог о правде и икре и попросил подробнее рассказать, чем тот занимался последний год – ну, кроме фальшивого алкоголя.

Рукавица сцепил руки под животом:

– Всяким. Своей фирмой в основном, пока не допекли. У меня фирма «Лилия» есть… вернее, была, – поправился он. – Экспорт-импорт, ширпотреб, пищевка, пивко голландское, колбаска немецкая, ветчинка австрийская, машины подержанные, одежонка б/у… ну, и так далее… Что Бог пошлет…

– На кого оформлена фирма?

– Была оформлена, была, – уточнил Рукавица. – На меня была оформлена. У меня еще восемь людей сотрудников… Было.

– Есть счета в западных банках?

– Как не быть?..

– Ваши личные или фирмы?

– Разные. Но фирму продал, а мой личный счет остался. Наш с вами счет, можно сказать! – вдруг уставился Рукавица на Тилле.

– Не понял? – ответил тот.

Рукавица завозился на стуле, забормотал льстиво:

– Ну, имею в виду, что если мое дело положительно решится, то мы с вами можем этим счетом совместно пользоваться…

Тилле, усмехнувшись, всем корпусом повернулся ко мне:

– Сколько тот монстр Шнайдеру предлагал? Пять тысяч?

– Мало, конечно, – откликнулся Рукавица, когда я ему коротко поведал о Дубягине. – Я ему тут же пятьдесят тысяч дам, если он мне дело сделает!

Я перевел. Тилле махнул рукой:

– Забудьте. Тут не Советский Союз. И больше не предлагайте. С какими фирмами сотрудничали на Западе?

Рукавица разочарованно потер затылок:

– Значит, не клюет? – тихо уточнил он у меня. – Жаль, очень жаль… Надо было наличкой принести, прямо сюда, чтоб увидел… Ну да ладно, на нет и суда нет… С какими фирмами работал? С разными. Тут ведь тоже много всякой рыбицы в мутной водице. Список большой. Даже Максимка не всех знал…

– Какой Максимка? – шепнул я ему, напомнив: – Вы же сказали, что с Максимкой в лагере познакомились!

– А… ну да, ну да… – закудахтал испуганно Рукавица, но Тилле успел уловить имя:

– Что, Максим?.. Максим?.. А, вчера такой тут сдался – Максим! – он покопался в папках, достал какой-то замызганный паспорт и принялся его сличать с паспортом Рукавицы, потом спросил невзначай:

– Этот человек, Максим Чалый, вам знаком?

– Нет, тут, в лагере познакомились. Земляками оказались.

Тилле, держа оба паспорта в руках, серьезно уставился на Рукавицу:

– Еще раз спрашиваю – этот человек, Максим Чалый, вам знаком? Вы вместе приехали в Германию?

– Нет, тут познакомились… Это я про другого Максимку, что у меня на фирме работает… работал… – заерзал Рукавица, но Тилле прервал его:

– Почему же тогда у вас и у этого, по вашим словам, ранее вам незнакомого Максима за последний год в паспортах все пограничные штампы совпадают?.. А?.. Как вы это объясните?

– Не знаю, – растерялся Рукавица. – Может, он тоже в те же дни ездил?..