Толпа, массы, политика

Проблема связи массы и власти Канетти ярко прослеживает на примере Гитлера и его отношения к массам. Он пишет о том, что Гитлер отчетливо понимал, что массам, которые он привел в движение и благодаря которым он пришел к власти, надо давать возможность снова и снова возбуждаться. Осознавая, что он пришел к власти благодаря созданию огромных масс людей, Гитлер стремился, чтобы эти массы не распались, чтобы они росли и возобновлялись. Именно для этих целей ему нужны были огромные стадионы, площади, которые вмещали бы в себя такие огромные массы. Флаги, музыка, марширующие отряды — все это действовало на массы, кристаллизовывала их. Он упоминает две страсти Гитлера: к долговечности (монументальные постройки) и к глобальным разрушениям. «Равнодушие Гитлера к судьбе своего народа, чье величие и процветание он столько лет выдавал за истинный смысл, цель и содержание своей жизни… кажется просто беспримерным… Если будет проиграна война, то погибнет и народ… Масса убиенных взывает к своему умножению»[219]. Для Гитлера властитель — это герой, стоящий над трупами павших, неважно кто они — враги, союзники. Власть всегда воздвигает себя на груде мертвых тел. Для Канетти паранойя и власть — это как бы две стороны одной и той же тенденции, которая присуща любому человеку. Со времен катастрофического исхода первой мировой войны в Гитлере «живет» масса павших немецких солдат. Эта масса составляет его силу, и с ее помощью удается возбудить и сплотить вокруг себя новые массы. «Он… становится мастером в овладении массами, он открывает для себя, что там, где дело за массами, для него становится вполне возможным претворить свою манию в действительность»[220]. Властитель в такой трактовке это тот, кто выживает, тогда как другие обречены на смерть. Поэтому угроза смерти выступает основным инструментом в управлении массами. И это характерно не только для XX века, но для всего хода исторического развития.

Своего рода обобщением современных трактовок масс и их роли в обществе является работа французского автора С. Московичи «Век толпы», изданная в 1981 г. Русскому изданию этой книги предпослана статья А. Брушлинского, в которой показывается значение этой работы для социальной психологии и ее связь с русской психологической мыслью.

В нашем изложении мы хотели бы обратить внимание на современную постановку рассматриваемой нами проблемы и то значение, которое ей придается в последние десятилетия XX века. Московичи фиксирует, что мир живет в эпоху массового общества, человека-массы, в обществе, в котором происходит обезличивание умов, где разум играет вспомогательную роль, не принимается инициатива, происходит порабощение индивидуальной души коллективной. И в этом плане дается изложение взглядов Лебона, Тарда, Фрейда. Для него толпа, масса — «это социальное животное, сорвавшееся с цепи. Моральные запреты сметаются вместе с подчинением рассудку… Беспрестанно кишащая людская масса в состоянии бурления — вот что такое толпа. Это неукротимая и слепая сила, которая в состоянии преодолеть любые препятствия, сдвинуть горы или уничтожить творение столетий»[221].

Конечно, толпы существовали всегда, но в XX веке они, говорит он вслед за Ортегой, стали «видимыми и слышимыми». Речь идет о «массофикации», под которой Московичи, как и Арендт, понимает стирание и смешение социальных групп. Место народа заняла аморфная совокупность индивидов. И эта масса, по его мнению, стихийно стремится не к демократии, а к деспотизму. Повсюду мы наблюдаем «царящие, но не правящие массы». И не случайно, считает он, оказалось, что концентрация массы привела к концентрационным лагерям. Масса — это коллективное устройство, коллективная форма жизни, она представляет собой независимую реальность. Московичи подчеркивает, что, согласно Лебону, было бы неправильно считать, что образованные слои общества лучше противостоят коллективному влиянию, чем необразованные. «Масса — это не плебс или „чернь“, бедняки, невежды, пролетариат… которые противопоставляли себя элите, аристократии. Толпа — это все: вы, я, каждый из нас. как только люди собираются вместе, неважно кто, они становятся массой»[222].