Толстая Говядина (ЛП)

Когда я резко киваю ему, он улыбается, выпрямляясь.

— Одевайся, малышка Джуд. И если можно… Надень это.

Он берет пару тяжелых армейских ботинок, которые, как я с первого взгляда могу сказать, моего размера. Я непонимающе хмурюсь, но беру их у него и отправляюсь на поиски удобного наряда из того, что, по его словам, является моим гардеробом.

Десять минут спустя я уже одета в брюки-карго и майку, тяжелые ботинки плотно сидят на ногах.

— Ты выглядишь так, словно собираешься отправиться в поход по джунглям, — говорит Лисандер, его губы дергаются. — Мне это нравится.

— Для тебя же лучше, если это так, — бормочу я, все еще ошеломленная его короткой речью о том, что все, чем он владеет, принадлежит мне. — Должна ли я… Я не знаю, надеть пластиковый фартук или что-то в этом роде?

Он фыркает и качает головой, и мои плечи опускаются. Справедливость или нет, я не горю желанием пытать кого-то и быть забрызганной кровью.

— Так что именно мы делаем?

— Отправляем сообщение, — говорит он, ведя меня вниз по лестнице в заднюю часть дома. Когда он открывает неприметную дверь и включает свет, я вижу выложенную плиткой лестницу и сжимаю кулаки, беспокойство скручивает меня изнутри.

И все же я полна решимости. Мне давно пора перестать убегать от кредиторов моего отца, от его тени и от вещей, которые я хочу и слишком боюсь взять для себя. Я всегда убегаю. Всю свою жизнь. Но внезапно бег и погоня, кажется, приобретают другое значение. Я знаю, что могу снова бежать, но не для того, чтобы сбежать, а для того, чтобы Лисандер меня поймал.

А если кто-нибудь, кроме него, будет преследовать меня? Я должна остановиться и драться.

Мы спускаемся по лестнице и проходим через чистую, выложенную плиткой комнату с несколькими шкафами у стен. Следующая комната такая же чистая и опрятная, пол, стены и потолок выложены белой плиткой, но аккуратный вид портят две вещи. Одна из них — ржавый слив в полу, о котором я отказываюсь думать. А другая — мужчина, одетый в черное, привязанный к стулу прямо над водостоком.

У него на голове мешок.

Он вздрагивает, когда мы входим, но не издает ни звука. Я тяжело сглатываю, уставившись на него. Его послали сюда убить меня, вероятно, в отместку за то, как Лисандр обошелся с двумя мужчинами, которые преследовали меня. Это было только сегодня утром? Так много всего произошло, что кажется, будто прошло гораздо больше времени.

— Привет, — говорит Лисандер, его голос внезапно становится таким холодным и враждебным, что я бросаю на него удивленный взгляд. — Я здесь хозяин. Надеюсь, твое пребывание здесь было удовлетворительным.

Дыхание мужчины участилось, но в остальном он по-прежнему молчит.

— Тебе, наверное, любопытно, что я с тобой сделаю, но дело в том, мой друг, что я пока не уверен. Ты пытался убить мою пару, так что, очевидно, я хочу убить тебя медленно и мучительно, но на самом деле это мало что даст для защиты моей леди. Если твои боссы поймут, что ты погиб здесь, в следующий раз они пришлют больше людей. Это будет неприятно. Вот почему у меня есть другая идея.

Он размашистым движением стягивает мешок с головы мужчины, и я узнаю его. Он был на похоронах моего отца, сообщал новость о долге, в то время как часть земли, что я бросила на гроб, все еще прилипала к моей руке.

Но он не смотрит на меня. Его глаза округляются от ужаса, когда он рассматривает Лисандера — рога, кольцо, костюм. Когда он, наконец, кричит, я неохотно признаю, что он продержался довольно долго. Лисандер пугает с первого взгляда.

И теперь он улыбается, обнажая свои белые зубы, и хотя его улыбка такая откровенная и красивая, в ней есть что-то хищное.

— Тебе следует бояться не меня, — говорит он, явно наслаждаясь собой. — Но ее.

Мужчина поворачивает ко мне заплаканное, покрытое пятнами лицо и на мгновение выглядит озадаченным. И я должна признать, что он прав. Почему я должна быть опаснее Лисандра? Очевидно, что нет.

— Детка, я бы хотел, чтобы ты показала нашему гостю, что ты делаешь с мужчинами, которые тебе угрожают, — говорит Лисандер, не в силах сдержать ликование в своем голосе. Я моргаю, секунду ничего не понимая, но потом… О!

Так вот почему он хотел, чтобы я надела эти тяжелые ботинки.

Я бросаю на нашего пленника долгий, пристальный взгляд, оценивая человека, которого послали сюда убить меня. Человека, у которого хватило наглости обратиться к убитой горем дочери и взвалить на нее незаконный долг ее отца. Человека, который, если бы не Лисандр, раздавил бы меня, причинил мне боль и делал бы со мной все, что ему заблагорассудится.

И когда я заканчиваю осмотр, я поднимаю ногу и наступаю ему на пах, стискивая зубы, когда он разражается душераздирающим криком. И тогда я делаю это снова. И снова. Пока я не начинаю тяжело дышать и трястись, весь этот запертый страх и ярость волнами покидают мое тело.

Я так долго была беспомощна, что власть опьяняет.

Когда я отворачиваюсь, мужчина превратился в дергающуюся, рыдающую кучу страданий. Лисандер присаживается перед ним на корточки и спокойно говорит.