Толстая Говядина (ЛП)

Но я продолжу бороться. Может быть, их мошонки не такие большие, как у того минотавра, но, клянусь, по крайней мере, я буду отбиваться.

С этой мыслью я поворачиваюсь, широко расставляя ноги, готовая к бою… Как раз вовремя, чтобы увидеть, как массивная темная фигура врезается в них, сбивая обоих мужчин с ног.

Они кричат, уползая на своих задницах, когда он встает над ними, дым вырывается у него из ноздрей при каждом яростном выдохе.

— Вы не тронете то, что принадлежит мне, — грохочет он, приближаясь.

Один из коллекторов описался от страха. Я широко раскрытыми глазами смотрю, как по промежности его джинсов расползается темное пятно, и думаю, что это самое приятное зрелище в моей жизни. Пока черное копыто не опускается на указанное мокрое место с влажным шлепком, и мужчина не издает нечеловеческий звук чистой агонии. Я моргаю, дыша все быстрее и быстрее, у меня внезапно кружится голова. Боже мой. Он безжалостен. И мне это нравится.

С другим парнем происходит то же самое, а затем минотавр поворачивается ко мне, оставляя их корчиться на земле, даже не удостоив взглядом. Я пошатываюсь, страх пронзает меня, когда он подходит ближе. Но минотавр не хочет возмездия за свои побитые яйца. Он поднимает меня с тихим фырканьем и уходит, а я слишком измучена, чтобы заботиться о том, куда он меня несет.

Еще достаточно рано, поблизости никого нет, и у меня кончились силы. Я действительно обнимаю его за толстую шею, перебираю пальцами его жесткие волосы, и он фыркает, глядя мне в лицо.

— Кто они? — спрашивает он своим глубоким баритоном, который проникает в мое тело подобно расслабляющему мурлыканью, пока я практически не таю в его объятиях.

Это так приятно.

— Какая-то мафия, — говорю я. — Я не уверена. Мой отец… Он занял у них денег и умер. Они хотят вернуть долг, но я не могу им заплатить.

Он тихо фыркает и склоняет голову набок, удлиняя шаги.

— Я отвезу тебя домой, — говорит он таким командным тоном, что я даже не пытаюсь с ним спорить. — Если они из мафии, они пошлют за тобой кого-нибудь еще. Тебе нужна защита.

Я падаю в его объятия, слабо смеясь и подпрыгивая при каждом его шаге. Я хочу спать, ритмичное покачивание убаюкивает мой измученный разум и тело, и, по правде говоря, я чувствую себя в безопасности. Ну, не совсем в безопасности. Но мне кажется, что это наименее опасное место для меня. Он не планирует вырезать мне почки и он удержит тех, кто хочет это сделать, подальше от меня.

Остается одно беспокойство.

— И чего же ты хочешь за свою защиту? — невнятно бормочу я, мое тело уже на полпути в страну грез.

— Ничего, — отвечает он с раздраженным фырканьем, от которого взъерошиваются потные волосы у меня на виске. Когда я облегченно вздыхаю, устраиваясь поудобнее в его сильных объятиях, он добавляет: — Но, если ты предлагаешь, минет — хорошее начало.

Мне кажется, я улыбаюсь, когда сон затягивает меня. И мне кажется, что его пальцы сжимаются на моем бедре, когда он фыркает.

Глубокий металлический лязг будит меня, и я вздрагиваю, все еще находясь в его объятиях.

— Почти на месте, — говорит он, когда гравий ритмично хрустит под его копытами. — Эй, Рик! Переведи нас в режим повышенной готовности, ладно? На нас могут напасть.

— Что, опять? — я слышу мужской голос издалека и изо всех сил пытаюсь сесть в объятиях минотавра, чтобы получше рассмотреть окружающую обстановку. — Кого ты разозлил на этот раз, босс?

— Какая-то мафия. Я даже не знаю, — грохочет он, пока я, задыхаясь, смотрю на него.

Мы только что вошли через высокие кованые железные ворота, вделанные в каменную стену высотой восемь футов. Парень, назвавший минотавра боссом, стоит в дверях небольшого здания у ворот, одетый в форму службы безопасности. Когда мы поднимаемся по посыпанной гравием дорожке, вокруг нас простираются изумрудные лужайки, усеянные кустами, которые, должно быть, были тщательно посажены, чтобы создать впечатление роскошной симметрии. Я резко поворачиваю голову, и у меня отвисает челюсть.

— Это гребаный особняк, — выпаливаю я, не подумав.

— Таунхаус, — мягко поправляет меня минотавр. — Особняк находится в другом округе.

Я не сразу осознаю его слова, уставившись на красивое строение из белого камня с большими деревянными дверями, которые поблескивают на солнце. Мы поднимаемся по нескольким широким ступеням, и тут из ниоткуда появляется швейцар, отвешивает нам резкий поклон и с размаху открывает дверь.

Мы вступаем в мир дорогого темного дерева, полированные полы без ковров великолепно простираются по всему большому вестибюлю. Стены кремового цвета украшены произведениями искусства. Двигаясь дальше, мы проходим мимо открытой арки, через которую я вижу со вкусом обставленную гостиную с огромными окнами, выходящими на бассейн.

Я даже говорить больше не могу. Это уже слишком.