Читаем Толстого нет полностью

Толстого нет

Булгаков. Девятого ноября 1910 года несколько тысяч человек собралось в Ясной Поляне на похороны Льва Толстого. Среди них были местные крестьяне и московские студенты, друзья и поклонники писателя, а также представители государственных органов и местные полицейские. Власти боялись, что церемония прощания с Толстым будет сопровождаться политическими выступлениями. В России это были первые публичные похороны знаменитого человека, которые прошли не по православному обряду, без священников и молитв, без свеч и образов – так пожелал сам Толстой.

Снова поезд, стук колес и огни.

Появляется Софья Андреевна с свечой в руке. Она словно ищет кого-то.

Софья Андреевна. Ночью искала я тебя… Того, кого любит душа моя. Искала и не нашла. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, кого любит душа моя… Встретили меня стражи, обходящие город: не видали ли вы того, кого любит душа моя? Поднимись ветер с севера и принесись с юга, повей на сад мой – и польются ароматы его… Пусть придет возлюбленный мой… Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою… ибо крепка, как смерть любовь… Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Приди, возлюбленный мой… Приди, возлюбленный мой… Прости меня. Прости…

Снова проносится поезд.

Все уходят.

Внизу, у террасы столик, кресло. Александра Львовна разбирает газеты, вырезает ножницами отдельные статьи. Илья Львович входит.

Илья Львович. Ты все работаешь? Что мама?

Александра Львовна. Теперь мне на всю жизнь хватит работы… (Пауза.) Мама намного лучше. Стала ровней, спокойнее. Всё ближе подходит к его миросозерцанию.

Илья Львович. Ну, дай-то бог!

Илья Львович садится в кресло, достает фляжку, наливает себе травника. Берет газетную вырезку.

Александра Львовна. Я все думаю над тем, что он мне продиктовал за день до своего ухода…

Илья Львович. Да, в газетах уже напечатали. «Человек есть только ограниченное проявление Бога».

Александра Львовна. Сейчас я тебе в точности прочту. (Берет блокнот, читает.) «Бог есть то неограниченное все, чего человек сознает себя ограниченной частью. Истинно существует только Бог. Человек есть проявление Его в веществе, времени и пространстве. Чем больше проявление Бога в человеке (жизнь) соединяется с проявлением (жизнями) других существ, тем больше он существует».

Илья Львович выпивает рюмку.

Илья Львович. Ты бы тоже погуляла, Саша. В лесу хорошо.

Александра Львовна (читает).«Бог не есть любовь, но чем больше любви, тем больше человек проявляет Бога, тем больше истинно существует».

Илья Львович. Значит, я не существую. Я не чувствую в себе решительно никакой любви.

Александра Львовна. Ты все шутишь!

Илья Львович. Отнюдь. Теперь я окончательно осознал, что я – лицо без речей, второстепенный персонаж учебника литературы. Там, где-то, за пределами книжного шкафа, идет настоящая жизнь. Люди там постигают великие истины, принимают решения, мыслят, чувствуют. А я лишь исполняю скучную роль, предначертанную автором. Скоро книгу захлопнут, и я исчезну.

Александра Львовна. Илья, в тот день отец сказал слова, которые заставили меня очнуться и вспомнить, что жизнь для чего-то послана нам, и что мы обязаны продолжать эту жизнь несмотря ни на что…

Илья Львович. И это читал в газетах. «На свете есть много людей, кроме Льва Толстого, а вы смотрите только на одного Льва».

Пауза.

Александра Львовна. Ты должен знать, Илья… Я уже сказала Тане и Сергею. На днях будет известно всем. О завещании отца.

Илья Львович. Завещание есть?

Александра Львовна. Да.

Илья Львович. На Черткова?

Александра Львовна. Нет. Он упомянут… Но главный душеприказчик…

Илья Львович. Кто?

Александра Львовна. Права на все свои рукописи отец доверил мне.

Пауза. Илья Львович поднимается.

Илья Львович. Что ж… Пойду к мама, попрощаюсь.

Александра Львовна. Значит, едешь?