Толстой

1) Деньги свои, которые я буду иметь в кармане, я могу рисковать на один или на несколько вечеров.

2) Играть только с людьми состоятельными, у которых больше моего.

3) Играть одному, но не придерживать.

4) Сумму, которую положу себе проиграть, считать выигрышем, когда будет сверх оной в 2 раза, т. е. ежели положить себе проиграть 100 р., ежели выигрыш 300, то 100 считать выигрышем и не давать отыгрывать, ежели же повезет дальше, то выигрышем считать также такую же сумму, которую намерен был проиграть, только тогда, когда выиграешь втрое больше; и так до бесконечности». Были еще у Толстого «Правила для общества. Избирать положения трудные, стараться владеть всегда разговором, говорить громко, тихо и отчетливо, стараться самому начать и самому кончать разговор. Искать общества с людьми, стоящими в свете выше, чем сам, – с такого рода людьми, прежде чем видишь их, приготовь себя, в каких с ними быть отношениях… На бале приглашать танцевать дам самых важных… Ни малейшей неприятности или колкости не пропускать никому, не отплативши вдвое». Но все напрасно, Лев Николаевич не способен себя сдержать, карточные долги накапливаются, часть яснополянского леса уже продана, такая же участь постигнет и дом, которые отправят на своз, чтобы полученными деньгами покрыть карточный долг.

В надежде изменить жизнь в феврале 1849 года Толстой едет в Петербург, давая себе и родным обещание, что отныне «жить положительно» будет. Этим намерениям не суждено сбыться. Все снова пошло по накатанной схеме, за единственным исключением. Лев Николаевич пытался сдать кандидатские экзамены в Петербурге, до которых не дошло дело в Казани. Сдал два экзамена по уголовному праву, хотя уделил подготовке не так много времени. Однако потом «переменил намерение». Были мысли о поступлении на военную службу, но в тот момент никаких действий предпринимать не стал. Как итог – снова карточные долги, «цыганщина» и ничего путного, кроме разве что замысла повести из цыганского быта. В конце концов он уезжает из Петербурга, наделав массу долгов и из-за них продав деревню Воротынку из родового наследства, сначала в Ясную Поляну, а затем в Москву. Толстой не просто мечется между городами и селами, он мечется «между кипением страстей и крайней степенью добродетели».

В ноябре 1850 года Лев Толстой становится канцеляристом в Тульском губернском правлении, но к службе не проявляет никакого интереса. Скорее всего, он там и не бывал. Интересно ему другое: в Туле был знаменитый на всю Россию цыганский хор со всеми вытекающими последствиями. И снова тот же круг – азартные игры, долги, женщины, и вместе с тем нравственные терзания, самовоспитание и духовные поиски. В это время Толстой много читает и завершает свое первое литературное произведение – «История вчерашнего дня». Напечатана она будет через 74 года и расценена как подробная запись событий за день 24 марта 1851 года. Но Лев Николаевич двигается дальше в своих идеях и уже задумывает писать историю детства.

Толстой занимается делами хозяйства, выправляет свои документы, отчаянно нуждается в деньгах, внедряет «франклинов журнал для записи слабостей», чтобы лучше контролировать себя и ищет выходы из создавшегося положения. Интересен его план:

«1) Попасть в круг игроков и, при деньгах, играть.

2) Попасть в высокий свет и, при известных условиях, жениться.

3) Найти место выгодное для службы. Теперь предоставляется еще 4-е средство, именно – занять денег у Киреевского». Лев Толстой устал от такой жизни, он испытывает презрение к обществу, в котором вращается, и отягощен внешними обязательствами и внутренними разногласиями.

Брат Толстого Николай после окончания университета пошел на военную службу и был назначен на Кавказ, успел понюхать пороху в столкновениях с чеченцами, в Россию не приезжал три года. А тут подошел отпуск. Собралась вместе вся семья. Когда Николаю пришел срок возвращаться, Лев Николаевич объявил, что едет вместе с ним. В дневнике он честно объяснит свое решение побегом от долгов и привычек, и, конечно, сильное влияние оказало преклонение перед братом. И вот, бросив все – не взяв отставки на службе в Туле, не выправив документы, не завершив дела в хозяйстве, не попрощавшись с теткой, – Толстой мчит на Кавказ. По дороге не обошлось без женщин, тем более что ехали и через Москву, и через Казань. Он чуть было не сделал предложение Зинаиде Молоствовой, слова готовы были слететь с губ, но что-то помешало. Толстой продолжает двигаться по выбранному им пути.