Толстушка под прикрытием

Папа огорчился, услышав заявление дочери, рассказал, что ее назвали в честь бабушки, замечательной женщины. Но девочка уперлась и демонстративно не отзывалась, если ее звали: «Лора, подойди». Отец тоже проявил упрямство. Он не собирался сдаваться и нашел компромисс – стал обращаться к дочке по фамилии. Вот и звучало в доме, как в классе: «Селезнева, иди ужинать». Или: «Селезнева, отправляйся спать». Конечно, полную победу дочь над отцом не одержала, Павел Яковлевич ни разу не произнес имя Лаура. Но начало партизанской войны показалось школьнице успешным.

Глава 31

С тех пор вся жизнь Лауры – это непримиримая, глупая битва с отцом. Какой бы совет ни давал он, дочь, подчас вопреки здравому смыслу, поступала наоборот.

И вот она окончила с золотой медалью школу, встал вопрос о дальнейшем ее образовании.

– Ты прекрасно владеешь карандашом и кистью, надо поступать в художественный вуз, – решил папа.

Лаура усмехнулась и сдала экзамены в институт легкой промышленности. Почему туда? Девочка очень любила рисовать, а на факультет, где обучали конструкторов одежды, брали лишь тех, кто обладал талантом живописца.

Уже на первом курсе Селезнева поняла, какую ошибку совершила: ей вовсе не хотелось всю жизнь просидеть в конструкторском бюро при какой-нибудь швейной фабрике. И признала, что отец предложил совсем не глупость, надо было освоить профессию иллюстратора книг. Но согласиться с Павлом Яковлевичем она не могла, поэтому мучилась в ею же выбранном вузе.

Инесса Львовна умерла, когда Лаура получила диплом. Павел Яковлевич погоревал с годок и женился на симпатичной Полине, у которой было две девочки-подростка. Родная дочь почувствовала себя дома чужой. Нет, ее не обижали, мачеха оказалась чудесным человеком, а Аня с Машей милыми детьми. Но Лауру до колик раздражало, что новая семья буквально смотрит в рот отцу, беспрекословно подчиняется ему. Как-то раз она посоветовала сводным сестрам:

– Скажите отчиму хоть один раз «нет»!

– Зачем? – удивилась Аня. – Дядя Паша нас любит.

– И лучше знает, как поступить, – подпела Маша. – Чего спорить-то, когда тебе добро делают?

Лаура обозлилась. А через несколько месяцев заявила, что выходит замуж, и привела жениха знакомиться с отцом и мачехой.

Когда Андрей Ильич, попив чаю, покинул дом, отец сказал:

– Доченька, он тебе не пара. Подожди, еще встретишь свою судьбу. У этого мужчины ни кола ни двора, комната в коммуналке, за плечами два рухнувших брака.

– Ни в одном детей не завел, – поддержала мужа Полина. – То ли категорически их не хочет, то ли бесплоден. Оба варианта не радуют.

– Не лезьте в мою жизнь! – заорала Лаура и побежала в загс.

И ведь опять отец оказался прав. Счастливой семейной жизни не вышло, детей у Лауры не родилось. Селезнева работала в ателье портнихой, получала скромную зарплату, жила в коммунальной квартире, в той комнате, куда пришла после свадьбы. Андрей Ильич жилищные условия так и не улучшил, ему вообще на все было наплевать. Он, в отличие от Павла Яковлевича, не пытался руководить Лаурой, но и не старался обеспечить супруге достойное содержание. Потом муж умер. Через какое-то время Полина и отец тоже скончались, большую квартиру Аня и Маша не разменяли, хотя вышли замуж и нарожали детей. Вот они-то счастливо жили вместе. И одно время часто звали Лауру в гости, предлагали ей стать крестной матерью племянников, как они говорили. Но Селезнева решительно оборвала все связи со сводными сестрами.

Несколько лет назад Лаура начала болеть. У нее немели руки-ноги, отказывал желудок, часто возникала головная боль, из-за любого ерундового повода накатывали слезы. В конце концов пришлось идти к врачу. А тот сказал:

– Милочка, вам необходимо отдохнуть. Никаких особенных проблем, кроме камней в желчном пузыре, я у вас не вижу. Съездите на море, развейтесь и соблюдайте диету.

– Может, подскажете, где денег на беззаботное времяпрепровождение взять? – огрызнулась Селезнева.

Доктор спокойно ответил:

– Сейчас всем тяжело, но люди выкручиваются. Помните, злость и неудовлетворенность жизнью провоцирует разные болезни, в частности проблемы с желудочно-кишечным трактом.

Пациентка, разозлившись на специалиста, вышла из кабинета, хлопнув дверью, поняла, что сейчас разрыдается, и села на стул в коридоре. Был вечер, поликлиника заканчивала работу, больных в здании осталось мало. Вдруг откуда-то появилась женщина, в темно-красном платье, украшенном стразами, вышивкой, кружевами, бантами, воланами… короче, всем сразу.

– Вы к доктору? – чуть задыхаясь, поинтересовалась она.

– Нет, – буркнула Лаура, у которой при виде нелепо разодетой тетушки неожиданно пропало желание плакать.

– Вот повезло! – обрадовалась незнакомка и юркнула в кабинет.

Селезнева невольно хихикнула. Надо же нацепить на себя такое!