Толстушка в самолете

– Мне семнадцать, – отвечаю я. – И если бы не пересадка, я бы все еще сидела в самолете.

– Извините, мы вынуждены так поступить, – повторяет женщина.

– Мне просто нужно в Нью-Йорк.

– Я внесу вас в список ожидания, – говорит она, неискренне улыбаясь. – Если на рейс придут все пассажиры, вам придется подождать следующего. Если нет, я смогу продать вам второе место.

– И как я расплачусь за него? – Я оглядываюсь на лысого мужчину, который переступает с ноги на ногу и закатывает глаза, посматривая на часы каждые пару секунд.

– У вас примерно час на то, чтобы решить этот вопрос, дорогая, – говорит сотрудница аэропорта.

Этот час проходит в мучениях. У меня меньше двадцати баксов на счету. Я не могу дозвониться до мамы. Уверена, что, когда она в последний присылала алименты, бабушка потратила все на памперсы.

Я подумываю позвонить в офис блога, но потом передумываю. Я скорее пойду пешком обратно в Финикс, чем скажу своему боссу Марлен, что слишком толстая, чтобы летать на самолете. На этих выходных она устраивает роскошную вечеринку на пятидесятую годовщину свадьбы родителей, а четверо детей ее ассистента Терри заболели кишечным гриппом. Вот уж не повезло, так не повезло. У меня не будет еще одного шанса написать о предпоказе в роли стажера. Предпоказе Гарета Миллера. Увидеть работу настоящих дизайнеров.

Я провожу рукой по лежащему в сумке заявлению на поступление в Парсонс. Фред Лашапель тоже будет на показе. Он декан по работе с абитуриентами, а Миллер – его любимый выпускник. Я мечтала о школе дизайна Парсонс с пяти лет, с тех пор, как бабушка дала мне в руки биографию молодого дизайнера Клэр Маккарделл, и, хотя я не могла прочитать ни слова, я видела одежду и чувствовала ее. Маккарделл создала американский спортивный костюм во время Второй мировой войны и стала первой женщиной, основавшей свой бренд. Женщины Маккарделл бродили по песчаным пляжам, ездили на велосипедах на рынок в маленькие города и использовали коктейльные платья в качестве оружия. Они были свободными, шикарными и сильными.

Я надеялась, желала и верила, что такой суждено стать и мне. Маккарделл училась в Парсонс, и я знаю, что мне точно нужно начать с него.

Мое портфолио поможет мне попасть туда. На бумаге я идеальный кандидат. Дочь супермодели, которая могла бы вшить молнию во сне. В настоящей жизни я не Барби. Летом я покрываю пончики глазурью за восемь долларов в час, вместо того чтобы проводить время в магазине Michael Kors. И трудно объяснить, почему моя мама заработала в прошлом году 1,2 миллиона долларов, а банкомат недовольно бикает, когда я засовываю туда свою карту.

И все же я творю магию, создавая одежду. Если я смогу убедить в этом Миллера и Лашапеля, будет не важно, что сбережений бабушки на черный день едва хватает на плату за рассмотрение заявления на учебу. Они позаботятся о том, чтобы я получила стипендию, и в следующем году я поеду в Парсонс.

Нужно, чтобы все получилось. Мысленно я снова и снова повторяю эту мантру.

Но что произойдет, если я не смогу сесть на самолет? Я не могу позволить себе номер в отеле. Мой багаж уже зарегистрировали. Он уедет в аэропорт им. Джона Ф. Кеннеди.

И это все моя вина, знаю, так все считают. Говорят за моей спиной. Если бы я просто перестала запихиваться шоколадными батончиками или фетучини Альфредо, все было бы просто идеально.

Нужно это сделать. Нужно позвонить Томми. Он стрижет газоны с пятого класса и хранит деньги на сберегательном счету. Томми мой лучший друг, а я уверена, что в правилах дружбы написано, что нужно помогать в такие трудные моменты.

– Не знала, кому еще позвонить, – говорю я по телефону.

По системе оповещения аэропорта называют незнакомые имена. Зал ожидания наполняется людьми, и мимо меня к самолету проходит пилот.

– Ничего страшного, – говорит Томми. На его конце линии тоже шумно. Он участвует в соревновании ПЕРВОЙ Лиги Лего.

– Представитель авиакомпании сказала, что, скорее всего, я смогу провести возврат платежа. Если нет, я сама верну тебе деньги. Обещаю.

– Куки, все нормально.

Он даже не спрашивает, зачем мне билет, и кажется, его не волнует, когда я смогу вернуть ему деньги. Такой вот он милый.

– Мне правда очень жаль, Томми.

– Не переживай.

Мне везет и одну бронь отменяют. Седовласая женщина вносит номер кредитной карточки папы Томми, предназначенной для экстренных случаев. Она отдает мне еще один посадочный талон и большую красную табличку, на которой жирными черными буквами написано «ЭТО МЕСТО ЗАНЯТО». Тут-то и начинается все веселье.

Сотрудница аэропорта помогает мне сесть в самолет, и, поверьте, я не шучу. Она открывает дверь на трап до начала подготовки к посадке, отводит меня и еще одного мужчину прямо в самолет. Ему, скорее всего, восемьдесят, и у него с собой огромный баллон с кислородом, от которого к носу идет трубка. Баллон на колесиках, и сотрудница везет его за собой.

Она помогает мужчине сесть рядом с проходом в первом ряду.